Птица подлетела к первому кораблю и раскрыла клюв. Оттуда выстрелил белый луч, уничтожая крейсер. Вспыхнули тюльпанами взрывы, из кораблей вылетели тысячи юрких ракет – смертные использовали более мощное оружие. Но птица вылетела из эпицентра как ни в чём не бывало и ударила лапой по второму космическому судну, превращая то в груду обломков.
Я с раскрытым ртом смотрел за этой невероятной битвой. Неужели это картина реального сражения?
Пять уцелевших космических кораблей попытались сбежать, но птица догнала их и разрушила один за другим. Затем Космический Зверь неожиданно устремился ко мне и застыл напротив. Размером вдвое больше взрослого человека, с чёрными проницательными глазами, он, не мигая, уставился на меня.
Я, не понимая, что происходит, попытался отступить. Но у меня не было тела.
Птица резко рванула ко мне и втянулась в мою несуществующую голову. Мир померк, боль пронзила виски. Я, раскрыв рот в беззвучном крике, растворился во тьме…
Глава 11. Гора Гроссмейстера
Света, ступив на Гору Гроссмейстера, оказалась на изящной винтообразной лестнице. Несколько секунд она восхищалась видом огромного сияющего цилиндра, пока рядом не раздался голос:
– Святая, я чувствую, что ты связана с Чистотой.
Света повернулась в сторону, откуда доносился голос, и увидела девушку с голубыми волосами. Почему‑то Света сразу поверила, что она видит Волю Мудрейшей – дочери Порядка. И после короткого знакомства вспомнила о розовой жемчужине, которую ей вручила наставница.
Света спохватилась и передала жемчужину Мудрейшей.
– Это от моей наставницы.
Мудрейшая приняла жемчужину и на несколько секунд застыла. Её глаза остекленели.
– Вот как, – она задумалась. – Времена меняются. И я не знаю, к чему приведут эти изменения.
Света не уточнила, о чём речь. Она уже привыкла, что её учительница, Фея Астильба и Пердикк Изгнанный постоянно говорят о каких‑то глобальных событиях, которые скоро наступят. Но не спешат пускаться в объяснения.
Мудрейшая обратила внимание на Свету. Окинула её задумчивым взглядом.
– Квазимастер Порядка, квазимастер Закона, квазимастер Проклятия. И всё благодаря Телу Порядка, витальному Духу и Ген‑иксу. Ты родилась под счастливой звездой, девочка.
Света склонила голову.
– Ты знаешь, как я создавала Гору Гроссмейстера?
– По совету первой Феи вы решили использовать глаза Генезиса для создания Горы. То есть – Облака и Пламя, – ответила Света.
– Именно. Ты не представляешь, сколько унижений мне пришлось пережить, чтобы всё прошло успешно, – Мудрейшая повела плечами. – Я использовала Хаос и Порядок для творения Горы Гроссмейстера. И с твоим Телом Порядка и витальным Духом Книгой Порядка… Даже я не знаю, что именно ты получишь.
Мудрейшая приподняла руку, и Свету подхватил ветерок. Не успела она испугаться, как ветер поднял её в небо, в облака. Света стремительно приближалась к вершине Горы Гроссмейстера, очертания которой терялись внутри гигантского белого облака. Девушка почувствовала слабость, внутри неё зародилась искра, которая быстро разрослась. Свете стало тепло и уютно, она провалилась в светлый сон…
* * *
Ира очутилась на прямой лестнице и минут двадцать ходила по ней, не понимая, что делать. Пока, наконец, не появилась Мудрейшая.
Она коротко представилась и рассказала ей то же, что и Свете – при создании Горы Гроссмейстера использовался Порядок и Хаос.
– У тебя Тело Хаоса, Святая Кровь и витальный Дух Пламя Хаоса. Как и в случае с твоей сестрой, я не знаю, что именно ты получишь.
Мудрейшая подняла руку, но Ира быстро спросила:
– Как там Эскобар?!
– О, – Мудрейшая оглянулась на цилиндр света. – У этого парня потенциал в уклонении. Сейчас он на пути к Грандмастеру.
– Ого, – Ира восхищённо посмотрела на Гору Гроссмейстера.
– Я ему открыла гораздо больше, чем любому, кто посещал Гору Гроссмейстера. Не возьми он хотя бы одного Грандмастера – я бы разочаровалась.
Мудрейшая взмахнула рукой, и Ира полетела вниз. Но она не испугалась – её охватило восхищение. Раскинув руки, Ира падала сквозь туман. И вскоре увидела пылающую белым пламенем землю.
Внутри Иры растеклось пламя. Но не болезненное, а приятное. Прикрыв глаза, Ира позволила себе упасть в огонь, а своему сознанию – раствориться во сне…
* * *
С того момента, как птица вошла мне в голову, я будто очутился в её детстве, – детстве маленькой птички, которая только‑только училась ходить.
Её гнездо находилось на отвесной скале, под защитой каменного козырька. Небо в этом странном месте было свинцово‑изумрудным и смертоносный дождь шёл непрерывно.
Птенец мог часами наблюдать за небом и дождём. И вместе с ним наблюдал я.
Птичья жизнь транслировалась странно. Некоторые моменты мне показывали с нормальной скоростью, а некоторые – ускоренно. Как будто видение специально демонстрировало те события, которые полезны для меня.
Я пережил первый полёт – сидя на спине матери, крепко вцепившись ей в спину. Птица лавировала между каплями дождя, показывая мне бескрайний бирюзовый лес, простирающийся до самого горизонта.
Позже я, то есть птица, через глаза которой я смотрел, научилась сама летать. И вскоре встретилась с первыми врагами – хищными зелёными воробьями.
Меня тогда сильно ранили, и я едва смог долететь до гнезда, по дороге потеряв палец из‑за упавшей капли дождя.
Дни продолжили сменять друг друга, и птица, в теле которой я застрял, взрослела.
Получив первого Духа, я претерпел трансформацию – тело немного выросло, крылья удлинились.
У Духовных Зверей тоже существуют ранги, и я поднялся на второй.
И тогда моя мама открыла мне остальную стаю – сотни похожих гнёзд висели на той же скале, и в каждом жили птицы моего вида.
Мы начали летать на охоту – на живущих снизу обезьян. Как оказалось, дождь, падая на деревья, впитывался в их ветви, кору и листья. Редкая капля падала на землю, и из‑за этого живность внизу чувствовала себя вольготно, особенно обезьяны и грызуны.
Но все звери в этом странном месте были Духовными, и каждый из них сражался за свою жизнь. Обезьяны сливались с деревьями и двигались крайне быстро, атакуя кулаками с такой силой, что мои соплеменники взрывались в кровавые взвеси – я сам видел несколько раз подобное. Грызуны легко прыгали по деревьям и при первой опасности зарывались между корней. Если же бой был неизбежен, они выпускали из лап острейшие когти, распыляли ядовитые газы и плевались чем‑то острым.
В общем, было нелегко охотиться. Но птица, через чьи глаза я наблюдал, справлялась. Несколько раз она чудом избежала смерти – срабатывала интуиция.
Начали появляться новые Духи, помогающие с атакой, с уклонением, со скоростью. Мне было крайне интересно следить за тем, как Дух и зверь взаимно сосуществуют. Зверь становился сильнее, используя Духов, а взамен кормил своих сожителей своей кровью и другими материалами – листьями, камнями, частями тел зверей. Всё зависело от Духа. Наблюдение за этим симбиозом, как мне кажется, значительно улучшило мой навык Духотворчества.
Ещё дважды Духовный Зверь изменялся, поднимаясь на ранг выше. Стал сперва третьим, а затем четвёртым. А потом он зачем‑то решил покинуть гнездо и отправился в путешествие.
Несколько суток он летел над лесом. И чем дольше летел, тем беспокойнее становилась погода – шквальный ветер, смертоносный ливень. Иногда в свинцово‑изумрудных облаках мелькали зелёные молнии и гремел гром.
Но зверь продолжал лететь, несмотря ни на что. И в один день с неба начали спускаться смерчи. Птица не могла сопротивляться всасывающей силе – её втянуло в ближайший смерч, где она едва не погибла. Она лишилась крыльев и ног, а все Духи, живущие на ней, погибли.
Но Духовный Зверь выжил. Он очнулся, забившийся в ущелье. Благодаря высокому рангу, его раны затянулись, но крылья не отросли. Следующие несколько дней зверь умирал, тоскуя по небу. Он не мог летать, и это его убивало.