— Спасибо, — мой голос похож на шепот и я прокашливаюсь, сев и прикрывшись руками, — я уже в порядке. Выйди, пожалуйста, и дай мне одеться.
— Выйди, — слышу короткое распоряжение и хочу умереть от стыда. Черт, Смоленский был не один. Дверь в ванную закрывается с щелчком. Скосив глаза, я вижу, как он подходит к душевой кабинке, а потом перекрывает внезапно душ.
Сволочь, мне вообще-то и так холодно после обморока! Какого?!
На голову мне падает полотенце. Я сдираю его, молча закутываясь, хотя мне многое хочется высказать вслух. Но пока меня потряхивает — язык не поворачивается.
Как-то я уже отвыкла от такого пренебрежительного отношения. Последние пару лет именно я смотрю на мужчин сверху вниз и увидеть меня без одежды в душе они могли только в одном случае — если я их приглашу домой.
— Я попрошу охрану перетряхнуть все твои вещи. Что принимаешь, Саша? — Смоленский словно отвешивает мне пощечины своим тоном, и я чувствую, как краснею со злости, — Хорошо, что ты это сделала не на людях. Мне сейчас не на руку слухи в прессе о связях с наркоманкой из эскорта. Поэтому со мной ты будешь ходить абсолютно чистая.
— Ты издеваешься?! — поднимаю я на него взгляд. Прелестно. Черт, обычно адекватные люди первым делом стараются поинтересоваться самочувствием упавшего в обморок человека, этот же сразу начинает рассуждать о наркотиках. — Я ничего не принимаю. Это был обычный обморок. Хотя, он случился очень внезапно. Вероятно, это погода.
— Тогда ты будешь не против, если тебя проверят, перед тем, как мы выйдем из дома? — спокойно интересуется он, и у меня возникает ощущение, будто бы расплавленная сталь его глаз пытается прожечь во мне дырку. Я сжимаю еще сильнее ноги, надеясь, что прикрылась как следует, — я не привык верить на слово.
— Как пожелаешь, — пожимаю я плечом. Хочет параноить — пожалуйста, я потерплю это еще пару часов, лишь бы отвалил, — и, пожалуйста, включи душ. Мне, вообще-то, холодно.
Он протягивает руку в душевую кабинку и поворачивает воду. Под аккомпанемент из моих воплей, на голову мне льется ледяная вода.
— К… ты… — клацаю зубами я, пытаясь плюнуть на все приличия и сказать ему, что он кретин. До тех пор, пока водичка не становится теплой.
— Извини. Перепутал, — издевательски произносит Смоленский, пока я задыхаюсь от шока, — У тебя, кстати, осталось всего двадцать минут на сборы. Надеюсь, ты поторопишься, Саша.
«Надеюсь, ты споткнешься на лестнице и проломишь себе голову, придурок» — мысленно посылаю я ему вслед лучи ненависти, когда чертов Кирилл Владимирович уходит, расстегивая рукава промокшей белой рубашки.
Когда я осторожно выхожу из ванной, завернувшись в халат, то в комнате сразу натыкаюсь взглядом на двух мужчин. Тех, которые заносили меня в самолет.
— Простите, — произносит один из них, увидев мое удивленное лицо, — мы тут все проверили. Сами понимаете… сказано так было.
Я смотрю на выпотрошенный красненький чемодан. Вообще-то, я думала, что Смоленский заставит меня сдать анализы. То, что он вытряхнет все мои вещи, я даже не подозревала. Думала, что это сказано ради запугивания. Эталонный козел.
— Ага, — хмыкаю я, — я поняла. А шмотки-то мои где?
— Мы их развесили в гардеробе. Ну, чтобы извиниться.
«Ой, ну не стоило» — саркастично комментирует внутренний голос, когда я подхожу к гардеробу и отодвигаю дверь, рассматривая аккуратно развешенные вещички, — «я ведь тут не планировала надолго задержаться. Особенно после такого. Если мне придется — я лично положу эту горячую девушку к Смоленскому в постель и принесу им напоследок романтический ужин».
— А нижнее белье?… — прикрыв глаза, интересуюсь я.
— Простите. Мы все проверили. Оно в ящике ниже, — мужчина запинается, когда я бросаю из-за плеча на него красноречивый и убийственный взгляд, — косметику вашу мы положили на столик.
— И ее проверили? — фыркаю я, а огромный мужчина по-детски виновато тупит глаза в пол, дернув плечом. Я подхожу к столику с зеркалом и бегло проверяю весь арсенал. Вроде бы ничего не разбили и не раскрутили. Рядышком с тенями аккуратно лежит пара прокладок, которые я всегда ношу с собой на всякий случай. Ох, Боже.
— У меня сестра визажист, — подает голос тот же мужчина, — я в курсе, что это все дорого стоит, так что не переживайте. Мы аккуратно посмотрели и пальцами не тыкали.
Спасибо и на этом.
— Ладно, — хмыкаю я, — можете выйти?
— Нам сказано, чтобы мы не оставляли вас одну.