— Похоже, что Дженни подружилась с Иви, — сказала я.
— Четыре текилы и с тобой сделают то же самое, — сказал Джеймс.
Коул подпрыгнул и сделал огромную «бомбочку» в бассейне, от которой помимо взрыва брызг пошла еще и ударная волна. Дженни захлопала в ладоши и стала подрыгивать вверх и вниз на бортике бассейна. Когда Коул начал выходить из воды, она потянулась к нему, чтобы ударить ему по ладони в жесте торжества, типа «дай, пять». Вместо того чтобы ударить ее по ладошке, Коул затащил ее в бассейн и крепко поцеловал.
— Мне кажется, что Коул влюбился в нее, — неожиданно сказал Джеймс. — Я не знаю, если, конечно, он понимает значения этого слова.
— Он никогда не состоял в отношениях? — спросила я.
— Ни в одном, которое бы длились более двух недель.
Мы понаблюдали за ними еще пару минут. Их руки обвились вокруг тел, они оба выглядели беззаботными и счастливыми. Джеймс вновь повернулся ко мне.
— Я хочу, чтобы ты уехала со мной, когда мы вернемся.
— Джеймс, я не могу. Мой брат, моя мать, другие вещи, о которых мы даже и не говорили —
— Меня не волнует, — сказал он, прерывая меня. — Мы возьмем твоего брата с собой. С остальным разберемся.
— Я не знаю, что сказать.
— Тогда не говори ничего, — сказал Джеймс, пожав плечами. — Или просто скажи «да».
Он не понес меня на нашу виллу, как грозился ранее, но мы практически добрались до нее бегом.
Я позволяла себе наслаждаться моментом. Может быть, жаркое солнце добило меня, или, возможно, большое количество ромовых пуншей, но я не разрешала себе даже думать о всех тех плохих вещах, которые могли встретиться на нашем пути. Я думала только о нем.
— О Боже, ты нужна мне, — сказал он.
Джеймс поцеловал меня, как только мы вошли в дверь, его руки скользили вдоль моего тела, но мой мокрый купальник все еще оставался на мне.
Затем он неожиданно остановился, провел руками по моим волосам и посмотрел на меня своими горящими голубыми глазами.
— Пожалуйста, никогда не уходи от меня снова, как ты это сделала прошлым вечером. Мое гребаное сердце этого не переживет, Одри. Я серьезно.
Я закусила губу.
— Я знаю, что ты никак не поймешь, но я сделала это, чтобы защитить тебя.
— Убегая от меня, ты не защищаешь. Мне необходимо, чтобы ты была рядом.
Он пытался заглянуть мне в глаза?
— Ты понимаешь?
— Да, но —.
— Никаких «но», — сказал он, убирая от меня руки и делая шаг назад. — Я говорю тебе о том, что нужно мне. Мне необходимо знать, что ты тоже меня любишь и собираешься остаться со мной.
— Я не могу обещать тебе этого, — произнесла я, ощущая, что чувство эйфории моментально исчезло. На его место вернулись мои многократные и неприятные сомнения. — Я не знаю, смогу ли я. А что, если мне кажется, что я не для тебя? Я люблю тебя, и хочу, чтобы у тебя в жизни было все, чего ты достоин. И это, точнее всего, не я.
— Ты думаешь, мне не все равно, — выплюнул он слова, — что думают мои родители? Когда я впервые понял, что испытываю к тебе чувства, то испугался. Но не из-за родителей, а из-за боязни за тебя. Я не хотел просить тебя остаться со мной, потому что знал, что они не будут справедливо к тебе относиться.
Он помолчал, а потом продолжил.
— Но теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, и мы вместе, то даже и не беспокоюсь об этом. Именно поэтому я позволяю, так или иначе, тебе сделать выбор: хочешь ли ты подвергать себя неприязни моих родителей, конечно. Потому что это будет справедливо и это будет твой выбор. Но если ты думаешь, что я позволю тебе выбирать то, что лучше для меня, то ты — больная на всю голову, потому что я и так знаю, что нужно мне. Это ты. Я выбираю тебя.
Он скрестил руки на своей мощной, обнаженной груди.
— И больше никак!
— Джеймс, то, о чем твоя мать говорила со мной о будущем, имеет смысл, — сказала я, настаивая на своем. — У твоих детей денег будет больше, чем у тебя. Пугающее количество денег. А я — гребаная шлюха, Джеймс. Люди узнают обо мне. Ты не можешь позволить, чтобы у твоих детей мать была шлюхой.
Неожиданно, от высказанной вслух правды, что-то внутри меня надломилось, и горячие слезы ручьями хлынули по моим щекам.
— Перестань.
Он подошел, обнял, и притянул меня к своей груди.
— Если нам посчастливится заиметь детей, то им повезет иметь такую маму, как ты … их это не будет волновать, Одри. Мы будем учить их жить обычной жизнью. В реальном мире приходится делать выбор. Иногда это выбор бывает слишком труден. Но ты его делаешь, чтобы защитить людей, которых ты любишь больше всего на свете.