После этих слов все засмеялись.
— В — третьих, я хотел бы поблагодарить моего брата Джеймса за то, что он согласился быть моим шафером и нашел время в своем напряженном графике, чтобы в кои-то веки отправиться в отпуск. У меня есть подозрение, что я должен поблагодарить его девушку, Одри, поскольку Джеймс никогда не был таким спокойным в своей жизни. Так выпьем за Джеймса и Одри. И аплодисменты всем вам за то, что присоединились к нам в этом радостном событии. За опохмел! — крикнул Тод и опрокинул в себя рюмку.
— За опохмел!
Все чокались и пили свою текилу, за исключением меня. Селия внимательно следила за мной, и это заставило меня задуматься о том, что оставаться трезвой было все же правильным решением с моей стороны.
После тоста Дженни наклонилась ко мне.
— Может, прогуляемся? — спросила она.
— Конечно.
Она взяла меня за руку, и мы направились из прибрежного ресторана в основную часть курорта.
— Мне просто необходимо немного пространства, — сказала она, оглядываясь на наш стол.
Коул разговаривал с Джеймсом и Тодом.
— Все в порядке? — спросила я.
Она покачала головой.
— Нет. Не в порядке.
Я решила подождать с расспросами, пока мы не нашли отдельную ванную комнату, в которую вошли и заперли за собой дверь. Дженни, как всегда, выглядела превосходно в черном платье в пол, а ее кожа, покрытая свежим загаром, светилась. Ее волосы свободными локонами спадали по плечам.
— Что случилось? — спросила я.
— Коул, — ответила она. — Он сказал, что не хочет, чтобы я возвращалась на работу после этой поездки.
Я дала ей время, чтобы она все рассказала мне, когда сочтет нужным.
— Он сказал, что хочет меня только для себя.
Ее сочно накрашенные губы опустились в недовольной гримасе, и она смахнула навернувшиеся слезы.
— Разве это плохо? — спросила я. — Ты не хочешь быть только его?
Дженни выглядела мрачной.
— Это не так, — ответила она.
Дженни стиснула зубы, и затем исследовала их в зеркале на наличие губной помады на них.
— Он пообещал мне кучу всего. Что он купит мне квартиру, машину, какую я захочу, и бла, бла, бла.
— Ох, да.
Я молчала, пытаясь понять, почему же она расстроилась из-за этого. Дженни жила в паршивой однокомнатной квартире в Дорчестере. Она всегда хотела богатого Джона, который выкупил бы ее и оставил в качестве любовницы.
— А что в этом плохого?
— Да, это очень плохо, Дри, — сказала она. — Потому что это не то, чего я хочу.
— А что ты хочешь? — спросила я в замешательстве.
— Большего, — ответила Дженни и закатила глаза. — Боже, ты думаешь, что я какая-то непрофессионалка. Мне не следовало отправляться в эту поездку.
Я потерла руку.
— Все хорошо, Дженни. Ты сказала ему, что ты чувствуешь?
Она фыркнула.
— Ни хрена. Он сказал мне, что он не хочет, чтобы я возвращалась к проституции после этой поездки, поэтому я сказала ему, чтобы он сделал мне предложение, от которого я не смогла бы отказаться. Это было ошибкой.
— Я думаю, тебе следует с ним поговорить, — сказала я. — Ты же велела поговорить мне с Джеймсом. Помнишь? Тогда ты мне сказала, что я должна быть смелой?
— Я не ты, Дри. С меня невозможно все счистить, — сказала она, кивая сама себе. — Садись в «Вольво» и притворяйся, что знаешь, как играть в теннис. Понимаешь?
Я кивнула, наблюдая за тем, как моя подруга осторожно промокает глаза.
— Я не знаю, волнует ли Коула «Вольво» и теннис, но я почти уверена, что он заботится о тебе.
— Не пытайся прервать мой полет мысли и перевести на разговор обо мне, — сказала Дженни, и ее голос дрожал. — Это абсолютно разные вещи.
— Если ты так говоришь, — сказала я, все еще сомневаясь. — Но ты давала мне несколько очень хороших советов. Я просто напоминаю.
Дженни сделала глубокий вздох.
— А что насчет тебя и Джеймса? — спросила она, меняя тему. — В бассейне ты выглядела намного более счастливой, чем раньше. У тебя все замечательно?
Я ей кивнула.
— Он попросил меня переехать в Калифорнию вместе с ним.
— Я так и знала! — воскликнула она. — Я так и знала! Я могла это сказать, просто взглянув на него. Ты будешь жить долго и счастливо.
— Я не могу знать об этом.
— Я знаю, — сказала она и посмотрела на меня радостно. — Я знаю, что это случится.
— Дженни, я вижу, как Коул к тебе относится.