— Мама, — проговорил Джеймс вместо приветствия. — Ты появилась не совсем удачно и испортила очень приличную еду.
— Вы смотритесь гораздо счастливее, — сказала она, полностью игнорируя его комментарий. Она посмотрела на наши переплетенные руки и на пустые бокалы из-под «Маргариты».
— Так и есть, мама, — сказал Джеймс.
Он смотрел на нее, и его лицо было ясным и спокойным.
— На самом деле, я никогда не был так счастлив.
Если его прямота и шокировала ее, то она не позволила себе показать это, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Конечно, это могло быть следствием всех ее пластических процедур, которые она сделала еще до свадьбы, но я не могла сказать этого наверняка.
— Как я за вас рада,— сказала она, послав мне гневный взгляд.
У меня появилось нехорошее предчувствие, что мне еще предстоит выслушать от нее кое-что чуть позже.
Когда вы отдыхаете с миллиардерами, никто не беспокоится о том, каков будет счет. Пожилые гости, такие как Мистер и Миссис Престон, сидели под зонтами, играя в карты и потягивая бесконечное количество белого вина. Миссис Престон периодически бросала в мою сторону недовольный, хмурый взгляд, а я притворялась, что не замечаю его в блеске тропического солнца.
Остальные пили ромовый пунш, который без перерыва приносил обслуживающий персонал, одетый в белые одежды. К тому времени, когда солнце начало садиться, некоторые из сильно богатых гостей, разместившихся вокруг панорамного бассейна, уже были сильно пьяны. Мне почти было жаль, что там не было дежурного спасателя.
Лично мне спасатель не требовался, так как я держалась за Джеймса, словно он был моим личным плавучим средством. Он прижал меня к стенке бассейна, и его руки обвились вокруг меня, а прозрачная, как хрусталь вода, плескалась об его огромную шикарную грудь.
На самом деле, к стене меня прижимала его большая эрекция.
— Ты знаешь, что в данный момент мы не можем заняться сексом прямо здесь, — напомнила я ему, когда он наклонился и поцеловал меня снова.
— Что? — спросил он, улыбаясь мне. — А, ты про это.
Он сильнее вжался в мое тело между моих ног, и я застонала, а потом я, подумав получше, шлепнула его.
— Остановись, — сказала я.
— Я, правда, не могу остановиться, — сказал он. — Ты чертовски сексуальна в бикини.
Я засмеялась.
— Я оценила и твои слова и тебя самого, но тебе все же надо взять себя в руки. Так, чтобы мы, по крайней мере, смогли бы добраться до нашей виллы без того, чтобы люди обращали внимание на твою промежность.
— Тогда давай останемся здесь, — сказал он, толкаясь в меня снова.
— Мне необходимо помочь тебе с этой штуковиной, — сказала я смеясь. — Похоже, что она сейчас взорвется.
— В данный момент я не могу отказаться от такого предложения, — сказал он.
Он отстранился и отошел от меня чуть в сторону.
— Мне нужна минута, чтобы успокоиться. Затем я закину тебя на свое плечо и отнесу домой.
Я переплела свою руку с его.
— Мне это подходит.
Мы наблюдали за тем, как Коул и Дженни вступили в жестокую схватку с Тодом и Иви в конкурсе на самый большой всплеск. В перерывах между прыжками, они заливали в себя текилу.
— Похоже, что Дженни подружилась с Иви, — сказала я.
— Четыре текилы и с тобой сделают то же самое, — сказал Джеймс.
Коул подпрыгнул и сделал огромную «бомбочку» в бассейне, от которой помимо взрыва брызг пошла еще и ударная волна. Дженни захлопала в ладоши и стала подрыгивать вверх и вниз на бортике бассейна. Когда Коул начал выходить из воды, она потянулась к нему, чтобы ударить ему по ладони в жесте торжества, типа «дай, пять». Вместо того чтобы ударить ее по ладошке, Коул затащил ее в бассейн и крепко поцеловал.
— Мне кажется, что Коул влюбился в нее, — неожиданно сказал Джеймс. — Я не знаю, если, конечно, он понимает значения этого слова.
— Он никогда не состоял в отношениях? — спросила я.
— Ни в одном, которое бы длились более двух недель.
Мы понаблюдали за ними еще пару минут. Их руки обвились вокруг тел, они оба выглядели беззаботными и счастливыми. Джеймс вновь повернулся ко мне.
— Я хочу, чтобы ты уехала со мной, когда мы вернемся.
— Джеймс, я не могу. Мой брат, моя мать, другие вещи, о которых мы даже и не говорили —
— Меня не волнует, — сказал он, прерывая меня. — Мы возьмем твоего брата с собой. С остальным разберемся.
— Я не знаю, что сказать.
— Тогда не говори ничего, — сказал Джеймс, пожав плечами. — Или просто скажи «да».
Он не понес меня на нашу виллу, как грозился ранее, но мы практически добрались до нее бегом.
Я позволяла себе наслаждаться моментом. Может быть, жаркое солнце добило меня, или, возможно, большое количество ромовых пуншей, но я не разрешала себе даже думать о всех тех плохих вещах, которые могли встретиться на нашем пути. Я думала только о нем.
— О Боже, ты нужна мне, — сказал он.
Джеймс поцеловал меня, как только мы вошли в дверь, его руки скользили вдоль моего тела, но мой мокрый купальник все еще оставался на мне.
Затем он неожиданно остановился, провел руками по моим волосам и посмотрел на меня своими горящими голубыми глазами.
— Пожалуйста, никогда не уходи от меня снова, как ты это сделала прошлым вечером. Мое гребаное сердце этого не переживет, Одри. Я серьезно.
Я закусила губу.
— Я знаю, что ты никак не поймешь, но я сделала это, чтобы защитить тебя.
— Убегая от меня, ты не защищаешь. Мне необходимо, чтобы ты была рядом.
Он пытался заглянуть мне в глаза?
— Ты понимаешь?
— Да, но — .
— Никаких «но», — сказал он, убирая от меня руки и делая шаг назад. — Я говорю тебе о том, что нужно мне. Мне необходимо знать, что ты тоже меня любишь и собираешься остаться со мной.
— Я не могу обещать тебе этого, — произнесла я, ощущая, что чувство эйфории моментально исчезло. На его место вернулись мои многократные и неприятные сомнения. — Я не знаю, смогу ли я. А что, если мне кажется, что я не для тебя? Я люблю тебя, и хочу, чтобы у тебя в жизни было все, чего ты достоин. И это, точнее всего, не я.
— Ты думаешь, мне не все равно, — выплюнул он слова, — что думают мои родители? Когда я впервые понял, что испытываю к тебе чувства, то испугался. Но не из-за родителей, а из-за боязни за тебя. Я не хотел просить тебя остаться со мной, потому что знал, что они не будут справедливо к тебе относиться.
Он помолчал, а потом продолжил.
— Но теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, и мы вместе, то даже и не беспокоюсь об этом. Именно поэтому я позволяю, так или иначе, тебе сделать выбор: хочешь ли ты подвергать себя неприязни моих родителей, конечно. Потому что это будет справедливо и это будет твой выбор. Но если ты думаешь, что я позволю тебе выбирать то, что лучше для меня, то ты — больная на всю голову, потому что я и так знаю, что нужно мне. Это ты. Я выбираю тебя.
Он скрестил руки на своей мощной, обнаженной груди.
— И больше никак!
— Джеймс, то, о чем твоя мать говорила со мной о будущем, имеет смысл, — сказала я, настаивая на своем. — У твоих детей денег будет больше, чем у тебя. Пугающее количество денег. А я — гребаная шлюха, Джеймс. Люди узнают обо мне. Ты не можешь позволить, чтобы у твоих детей мать была шлюхой.
Неожиданно, от высказанной вслух правды, что-то внутри меня надломилось, и горячие слезы ручьями хлынули по моим щекам.
— Перестань.
Он подошел, обнял, и притянул меня к своей груди.
— Если нам посчастливится заиметь детей, то им повезет иметь такую маму, как ты … их это не будет волновать, Одри. Мы будем учить их жить обычной жизнью. В реальном мире приходится делать выбор. Иногда это выбор бывает слишком труден. Но ты его делаешь, чтобы защитить людей, которых ты любишь больше всего на свете.