— Она действительно славная девушка, — сказал Тод.
Она была действительно славной девушкой. Только так случилось, что она была моим эскортом.
То, что она рассказала мне о разговоре с моей матерью, закрутило в спираль ярость, бушующую внутри меня, а я должен оставаться спокойным и контролировать свои эмоции. Ради Одри.
Я также должен держать внутри себя свои чувства к ней. Также ради нее.
Сам себе я сказал, что сегодня вечером надо просто пройти через ужин и выдержать еще парочку ближайших мероприятий. У нас в эти выходные была запланирована репетиция ужина и свадьба, после этого должна состояться поездка, но я бы не забегал так далеко вперед. Пока еще нет. Я собирался делать шаг за шагом, и старался не заморачиваться над тем, что должно происходить дальше.
— Куда мы идем сегодня вечером? — спросила меня Одри, выбив меня из моей задумчивости, в которой я укорял сам себя. Я не слышал, как она подошла.
Ресторан называется «Ministry», расположен в Бэк-Бей, очень модное место. И очень переоцененное, — отчитался я.
— Прекрасно, — сказала она. — Что мне надеть, чтобы выглядеть достойно в очень модном и очень переоцененном ресторане, расположенном в Бэк-Бей? Я имею в виду, когда надо притворится, что я — настоящая персона.
Я посмотрел на нее и улыбнулся, так как ничего не мог с собой поделать. Я хотел быть холодным, как айсберг, но она была здесь, подобно солнцу, плавя всю мою твердую решимость.
— Что-нибудь сексуальное и черное, — сказал я, мгновенно пожалев об этом.
Она кивнула, принимая мою игру.
— Я поняла, босс.
— Ты хотела бы выпить немного вина прежде, чем пойдешь собираться? — спросил я. — У нас есть еще час.
Она пошла на кухню и села на табурет. Я заметил, что она успела сменить свой наряд на легинсы и футболку, в которой спала ночью.
— Я никогда не откажусь от вина. Особенно, от твоего вина, Джеймс. Оно прекрасно, — сказала она одобрительно. — Обычно я пью вино из таких больших бутылей. Или из коробок.
Я вздрогнул.
— Обещай мне, что ты никогда не вернешься к распитию такого вина, — произнес я, и она подняла брови в изумлении. Конечно, она собиралась, когда вернется, снова пить это дерьмо.
— Пообещай мне одну вещь, — сказала она.
— Что, — пробормотал я, глядя на нее с подозрением, наливая нам обоим изрядную порцию вина в бокалы.
— Давай попытаемся получать удовольствие от того времени, которое мы проводим вместе, — сказала она быстро и на полном серьезе. — Я просто подумала о том, как мне было вчера весело. Не помню, когда я в последний раз так веселилась. Честно говоря, я даже не думала, что способна на это.
— Я не знаю, смогу ли я сделать это, — сказал я. — Нахождение рядом с моей семьей обычно имеет противоположное значение слову «удовольствие».
— Ты замечательно сдерживал себя, находясь рядом с ними, — продолжила я. — Я просто решила обратить на это твое внимание.
— Потому что ты — указатель на вещи, которые видны со стороны, — сказал я.
— Совершенно верно.
Я рассмеялся наперекор себе. Конечно, мысленно я ругал самого себя, пока наливал ей вино, за то, что попросил ее надеть что-нибудь сексуальное, это было подобно тому, что в полной тишине я вдруг смог услышать, как тикают часы. Она была целиком моей только до следующей пятницы.
Это было все, что я собирался от нее получить.
— Я сожалею о том, что произошло, — сказал я. — После того, как я забрал тебя. Я могу иногда тупить.
Она пожала плечами, с легкостью прощая меня.
— Ладно, я сожалею, что сказала, что твоя мать нуждалась в прочистке мозгов, — сказала она.
— Ей бы это не помешало, — произнес я.— Ты, может быть, продемонстрируешь мне, как это сделать.
— Мне бы это было в удовольствие.
Выбирая, что одень на сегодняшний вечер, Я остановил свой выбор на самом темном костюме, который кое о чем должен говорить. Одри же надела коктейльное платье с глубоким вырезом. Оно было черного цвета, и оно было очень сексуальным.
Я сильно втянул воздух в легкие, когда увидел ее.
На ней были черные туфли на высоких каблуках, и блестящие волосы, которые свободно спадали волнами на ее плечи. Ее грудь выглядела потрясающе — идеально округлая и притягивающая, какая может быть только в двадцатидвухлетнем возрасте. Или у Дженнифер Лопес.