— Ого! Давай сначала подумаем, как разыскать его, — сказала Марсия. — Пока что у нас и агента нет, только адрес электронной почты.
— Добро. Предположим, что доктор Али готов начать игру. Он ответит на мое письмо и согласится пойти на первоначальный контакт. Обсудим это. Что будем делать? Попробуем устроить встречу на их территории?
— Никак нет, сэр, — вмешался Мартин Виттер. — Нас засекут, а потом доберутся до него, и он труп. Нужно встретиться за границей. В Дубае, в Турции, там, где мы можем проводить операции.
— Допустим, он невыездной, — предположил Паппас.
— Но ведь на Навруз, персидский Новый год, все куда-нибудь ездят?
— Нет, — ответила Марсия. — Специалисты по ядерной программе теперь не имеют права покидать страну и в Навруз. Кроме того, до него еще девять месяцев. Этим ребятам не дают визы даже на паломничество. Так что, полагаю, придется встречаться с ним в Иране.
Паппас задумался. Конечно, лучшим вариантом был бы контакт за границей, но это невозможно.
— Согласен с Марсией. Если он действительно работает в ядерной программе, то его никуда не выпустят. Надо организовать встречу в Иране. Как это сделать?
По сути, это был даже не вопрос. Он знал ответ.
— Сначала мы передадим ему аппарат для секретной связи в Тегеране. Правильно? Оставим его, например, в парке. Пусть его принесет какой-нибудь человек, совершенно чистый с точки зрения их разведки. Турист с турецким или кувейтским паспортом, который ни разу не был замечен в связях с нами. Кто-нибудь, у кого хватит духу просто пойти в парк, бросить там игрушку и убраться оттуда к черту. Потом доктор Али подбирает ее, и — бинго! У нас есть связь. Начнем с этого.
— Какую игрушку? — спросила Марсия. — Под что ее замаскировать?
— Не знаю. Камень, комок глины, банка из-под газировки. Пусть техники посоветуют, что подойдет под окружающую обстановку.
— Как-то невыразительно, — ответила Марсия. — Иранцы предпочитают что-то личное, что покажет наше доброе расположение.
— Ладно. Когда мы узнаем, кто он, мы пообщаемся с ним и выразим симпатию. Это будет что-нибудь особенное, что можем послать только мы. Духи для жены. Лекарства для детей. То, что скажет ему: «Америка любит тебя. Даже посреди проклятого Тегерана, бандитской столицы мира, мы положили подарок к твоему порогу».
Глаза Виттера расширились. Именно таким он хотел видеть ЦРУ. Всемогущая организация, способная дотянуться до любой точки планеты.
Марсия Хилл решила вернуть их с небес на землю.
— У нас нет адреса. Мы не знаем, где этот парень живет и работает, молодой он или старый, есть ли у него жена и дети, не говоря о том, нужны ли им духи и лекарства. В принципе, милые мои мальчики, нам неизвестен даже пол перебежчика. Может, это она начиталась «Лолиты» и решила завести переписку с ЦРУ. Подумайте.
— Язва ты, Марсия, — с улыбкой ответил Паппас. — Давайте начнем сначала. Предположим, что этот парень вообще не хочет выходить на контакт. Никаких встреч. Никаких адресов. Никаких аппаратов секретной связи. Ничего-ничего. Он всего боится. Что тогда?
— Пусть диктует свои правила. Это ему придется делать в любом случае, — сказала Марсия.
— Ни за что! — возразил Гарри. — Если у нас не будет рычагов давления, мы не сумеем четко оценить его информацию. Он сможет просто играть с нами. Как нам это выяснить? Впрочем, в первую очередь нужно найти его.
— Как, Гарри? — вежливо, но настойчиво спросила Марсия.
— Не знаю. Я подумаю.
Оставалась еще одна задача. Доктор Али должен был исчезнуть из переписки Управления. Надо скрыть следы так, чтобы люди не задавали вопросов насчет иранского ВП и не болтали об этом в коридорах. Но лгать Гарри умел. В молодости это заставляло его ощущать неловкость, пока он не осознал, что это и есть суть их работы.
ЦРУ потеряло достаточно иранских агентов. Взять хотя бы «Почтовый провал», когда один и тот же переводчик писал сообщения множеству агентов своим идеальным почерком. Сотни часов были потрачены на поиск подходящих адресов по всей Германии, но почему-то никто не подумал, что иранцы вдруг заметят большое количество посланий, написанных одной и той же рукой. Спустя десяток лет произошел «Провал с тайником». Агенту приказали забрать послание с точки в тегеранском парке, столь очевидной, что офицеры иранского Министерства разведки сразу вычислили ее, и им осталось только подождать, пока бедный дурачок придет туда. Отдел по операциям в Иране за последние двадцать пять лет наделал столько ошибок, что было просто удивительно, что еще находились иранцы, готовые поделиться с ЦРУ информацией. Вот в чем вопрос с этим доктором Али. Он глуп или безрассуден? Или, что самое подозрительное, шпион, который хочет бороться за правое дело?