— Значит, по цепочке, — подвела итог Андреа. — От отца к сыну. И снова от отца к сыну.
В ее словах не было ни гнева, ни горечи. Она просто сказала правду.
Глава 6
Тегеран
Молодой иранец сидел в своем кабинете в Джамаране и перечитывал статьи из «Американского физического журнала», когда за ним пришли. Он не слышал стука, поскольку во время чтения слушал плеер, и гости сами открыли дверь. Ученый поспешно встал, вынув наушники. В комнату вошли двое крепких мужчин в темно-зеленых, цвета еловой хвои, костюмах. Позади них стоял доктор Базарган, заведующий лабораторией. Он пытался держаться с достоинством, но у него это плохо получалось.
— Собх бехейр, доктор, — сказал один из мужчин, желая ученому доброго утра.
Вынув удостоверение, он показал его молодому человеку. Из документа следовало, что его предъявитель служит в «Этелаат-э-Сепах», разведывательной службе Корпуса стражей исламской революции, отвечающей за сохранение секретности ядерной программы.
— Саламат бауш, — добавил офицер.
«Доброго здоровья». Даже ворвавшись без приглашения, он соблюдал мусульманские ритуалы приличия.
— Альхамдолла, — ответил молодой человек.
«Благодарение Аллаху». Он почувствовал, как у него на лбу выступил пот. Очень хотелось сбежать, но как? «Спокойно, — сказал он себе. — Они приходили и раньше. Это еще ничего не значит».
— Нам надо задать вам несколько вопросов, доктор.
— Да, конечно же. Присаживайтесь.
Молодой ученый чувствовал себя раздетым донага. Жаль, что он не носит бороду, чтобы хоть как-то спрятать лицо.
— Боюсь, ваш кабинет не совсем подходит. Думаю, надо поговорить в другом месте. Мы принесли извинения доктору Базаргану, — сказал офицер, кивнув в сторону заведующего лабораторией.
Тот опасливо переминался в дверях.
— У меня важная работа, — возразил ученый.
Это был его единственный козырь.
— Да, доктор, безусловно. Благодарение Аллаху.
Офицер не сказал, что это формальная проверка, и все кончится очень быстро, и ученый скоро сможет вернуться к работе. Молодой человек достал платок и вытер пот со лба. Платок показался ему прохладным, а лоб перестал потеть так же быстро, как начал. Возможно, все пройдет легко. Вряд ли они что-то знают — он был осторожен.
Он протянул руку за портфелем, но офицер сказал, что не надо брать ничего, кроме паспорта. Его вывели за дверь, следуя по обе стороны от него в паре шагов позади. Когда они оказались в главном коридоре, из дверей кабинетов начали выглядывать люди, чтобы посмотреть, за кем пришли. В этом плане обстановка в Джамаране была мрачной. Тут никогда не разговаривали между собой о режиме секретности и безопасности, но примерно каждые полгода кто-нибудь из лаборатории исчезал, чтобы уже никогда не вернуться. Чаще всего этот человек появлялся позднее в другом научном учреждении, похудевший, молчаливый и более осторожный. О том, что случилось, никто не рассказывал. Это было частью работы в правительственных проектах: никогда не знаешь, когда под тобой разверзнется пол и сколь глубоко ты упадешь после этого.
Молодой человек слышал, как его шаги эхом отдаются в коридоре. Он прошел мимо нескольких своих друзей. Один из них еле заметно подмигнул и помахал рукой, но остальные на всякий случай отвернулись.
Офицеры подвели ученого к новенькому черному «саманду» и посадили на заднее сиденье. Спросили, хочет ли он, чтобы включили кондиционер. Он согласился, и охлаждение заработало на полную мощность. Спереди виднелась большая радиостанция, у водителя в наплечной кобуре был массивный пистолет. На приборной доске стояла мигалка с сиреной, но ее не включали. Молодой человек ждал, когда ему завяжут глаза. В лаборатории ходили слухи, что контрразведчики поступают так, когда везут на допрос. Сегодня этого не произошло.
За окном машины царило жаркое иранское лето. Богачи отправлялись в отпуск на виллы у Каспийского моря, а настоящие толстосумы — на Кап-д’Антиб и Коста-дель-Соль. В городе царила мешанина звуков и запахов. Спелые дыни, рядами лежащие на прилавках рынков, кебаб, жарящийся на открытых жаровнях в парках, птичьи трели автомобильных сигналов. В жару у людей не остается сил, чтобы выглядеть слишком набожными.
— Гуз бе ришет, — пробормотал один из офицеров, когда они проезжали мимо комплекса зданий Министерства разведки.