— Я не верю тебе. Чутье подсказывает мне, что ты лжешь, а я очень редко ошибаюсь в этом. Посмотрим.
У следователя были бумаги из лабораторий «Тохид» и из других мест. Вопросы оказались достаточно сложными, технического плана. Исфахани хотел, чтобы Карим разъяснил процесс вычислений, производимых при помощи некоторых приборов, используемых в «Тохид». Показал таблицу с результатами измерений на осциллографе в «Тохид» и предложил сравнить их с аналогичными, полученными в одном из университетов Британии.
— Разница есть, доктор Молави? — спросил следователь.
— Да, безусловно. Здесь параметры различных процессов, поэтому и числа другие.
— Я не об этом, доктор Молави. Ты видишь разницу в закономерности изменения и в точности замеров? Меня интересует это.
Карим посмотрел на таблицы внимательнее. Дыхание немного успокоилось. Самые худшие страхи оказались беспочвенными. Молодой ученый думал, что ему в лицо швырнут распечатки файлов, отправленных на иностранный веб-сайт, и он еще до заката окажется в пыточной, но этого не произошло.
— Есть небольшие нарушения в последовательности параметров, — спокойно ответил Карим. — Но я не могу сказать, связаны ли они с различием в объектах исследования или с калибровкой оборудования. Извините.
Исфахани выложил следующую порцию документов. Они тоже касались измерений и испытаний, проводимых в «Тохид». В работе приходилось часто использовать компьютерное моделирование, и было трудно установить соответствие между этими моделями и результатами реальных экспериментов. Карим попытался объяснить это. Следователь выслушал его и принялся задавать новые вопросы. Это продолжалось несколько часов. Похоже, Исфахани имел четкое намерение что-то выяснить. Случайно он дал Кариму подсказку, когда они говорили о компьютерном моделировании детонатора, предназначенного для сверхсекретного чудовищного устройства, в разработке которого участвовала «Тохид».
— Данные моделирования лучше или хуже, чем экспериментальные?
— Что вы имеете в виду, брат инспектор?
— Измерения показывают, что устройство не действует. Что у нас не получается создать работоспособный детонатор. Но можем ли мы доверять этим результатам, или они фальшивые и нас заставляют усомниться в достигнутом успехе? Я пытаюсь понять, как решить эту головоломку…
Исфахани умолк, и когда Карим в очередной раз спросил его, что он имеет в виду, не ответил.
Молави попросил принести еды, но дежурный ответил отказом. Они что, думают, что его будет проще склонить к сотрудничеству на голодный желудок, посадив на неудобный стул и закрыв в комнате? Исфахани продолжал допрашивать его почти до вечера.
— Можно задать вопрос, брат инспектор? — наконец спросил Молави. Он был в полном изнеможении. — Что вы ищете?
— Мы ищем ложь, — ответил следователь.
— Какую ложь? — спросил Молави.
— Такую, которую не можем разглядеть. Ту, что кроется в машинах, способных обмануть нас беззвучно, без слов. Или ту, которую скрывают ученые. Мы на распутье, доктор Молави, и стрелки смотрят в разные стороны. Исфахан находится в двухстах восьмидесяти километрах на юг от Тегерана. Керманшах — в четырехстах километрах на запад. Но мы не знаем, насколько точны эти знаки. Указывают ли они в нужном направлении? Верно ли расстояние на них? Возможно, они лгут?
— Так почему же вы спрашиваете об этом меня, брат инспектор?
— Потому что не доверяю тебе.
— И почему же?
— А вот этого я тебе сказать не могу, дорогой доктор. Тебе достаточно знать, что ты под подозрением.
Молави ощутил, как по коже бегут мурашки. Покачал головой, собираясь возразить, но потом просто посмотрел в глаза Исфахани.
— Я не сделал ничего плохого, — совершенно искренне произнес он.
Но в ответ следователь лишь покачал головой.
— Хар козе, — пробормотал он под нос.
«Чтоб твою сестру». Это была грубость, неоправданная даже в устах следователя. Молави испуганно взглянул на него.
— Мы зададим тебе другие вопросы, позже. Думаю, более жесткие вопросы. Возможно, их будут задавать более жесткие люди. Очень жаль. Но мы должны знать, где кроется ложь. Альхамдолла. На все воля Аллаха.
— У тебя паспорт с собой? — спросил Исфахани.
— Да, конечно же. Я всегда ношу его с собой, как и большинство иранцев. На всякий случай, — ответил Молави.
— Нужно сдать его на хранение. Так будет проще, — сказал следователь.