И тут она поняла, лицо ее помрачнело. Очевидно, он будет просить у нее развода. Последние пару месяцев он постоянно куда-то ездил, даже не считая необходимым объяснять, куда и зачем. Как она сразу не догадалась? Он же не знает, как это — быть неверным, у него это просто не получится. Но она решила позволить ему довести дело до конца, куда бы оно ни вело. Пусть даже напиться в слишком дорогом ресторане, пока он не скажет ей, в чем дело. «Что же ответить? — задумалась Андреа. — Может, расплакаться, сказать, что не знает, как жить без него?» Мужчины все еще флиртовали с ней, и найти нового супруга не будет большой проблемой. Она не станет жить с мужчиной, если он ее разлюбил. Гордости у нее не меньше, чем у него.
Гарри сидел напротив, глядя на фужер с вином. Он пытался подобрать правильные слова, оформить в них ту задачу, которую он пытался разрешить. Он взял жену за руку, но Андреа отодвинулась.
— Даже не знаю, как начать, Андреа. Возможно, это прозвучит безумно. Но я сейчас пытаюсь понять, что для меня значит сохранять верность. И нам надо поговорить об этом.
— Так говори, Гарри, — ответила она. — Но не пытайся играть в игры. Верность — это очень просто. Надо быть правдивым по отношению к людям, которые для тебя что-то значат.
Гарри снова отхлебнул вина. Она настроена более жестко, чем он ожидал, но винить ее не в чем. О таком очень трудно говорить.
— Но что делать, если ты запутался в вопросах верности? И ты связался не с теми людьми.
У Андреа задрожали руки, и она убрала их под стол, чтобы Гарри не видел этого.
— Ты должен быть честен с самим собой, Гарри. И по отношению к своим идеалам. Вот и все. Если не можешь, что ж…
Она не закончила фразы.
— Я думаю именно об этом. Но не могу понять, что это значит на самом деле.
Слеза скатилась по щеке Андреа. Она смахнула ее. Очень не хотелось просто расплакаться.
— О боже, Гарри. Что случилось? Просто скажи мне.
— Не могу, — ответил он, снова глянув на фужер.
Он настолько погрузился в свои собственные проблемы, что просто не понял, какой смысл она видит в его словах.
Но тут, подняв взгляд, он увидел, что у Андреа дрожат губы, а ее глаза наполнились слезами.
Неожиданно Гарри расхохотался. Он сделал это не специально, просто не смог сдержаться. Глаза Андреа сверкнули, а потом ее взгляд стал мягче.
— Господи, Андреа! Это не касается нас с тобой, — сказал он, снова беря ее за руку.
— Не касается? — спросила она, вытирая слезы платком.
— Ради бога, нет. Это насчет работы. Боже упаси! Прости меня. Я, должно быть, чертовски напугал тебя.
— Я думала, ты хочешь развестись.
— С тобой? Ты — все, что у меня осталось.
Андреа вздохнула и посмотрела на свои ногти. Они были огненно-красными.
— Тогда налей мне, Гарри, и обсудим твои проблемы.
Так они и сделали. Паппас рассказал все, кроме того, что не следовало из соображений секретности. Он снял пиджак и ослабил галстук. Гарри продолжил пить, и вскоре у него раскраснелись щеки и он заговорил, жестикулируя и строя гримасы, точно так, как в те далекие годы, когда они только начали встречаться.
— Я лоялен. Всегда любил Управление, с тех пор как пришел туда. Я сохранил это отношение, когда мне перестали отвечать взаимностью.
— Я хорошо знаю это, Гарри.
— Я делал то, что от меня требовалось, даже понимая, что это неправильно. В тот год, когда я очутился в Багдаде, я понял, что все летит кувырком. Посылал телеграмму за телеграммой. Меня не слушали. Я отправлял новые депеши. Но я всегда выполнял то, что от меня требовали. Ведь я был обязан вести себя так, поступив на эту работу.
Замолчав, Паппас отвел взгляд.
— Но потом что-то в тебе сломалось, — сказала Андреа, обхватив ладонями его сжатый кулак.
— Когда Алекс погиб. Я больше не мог оставаться хорошим солдатом. Сама знаешь, дело не только в нашем сыне. Все эти мальчишки и девчонки… Мы знали, что ничего не получится. Знали, будь мы прокляты. Все мы понимали, но позволили этому случиться. В Управлении мне сделали поблажку и дали эту работу с Ираном, назначив начальником отдела. Они считали, что в глубине души я все такой же хороший солдат. Но это не так. И я не позволю, чтобы это произошло снова.
— О чем ты говоришь, милый?
Посмотрев ей прямо в глаза, Гарри принял решение. Хватит споров с самим собой. Выбор сделан, и надо лишь защитить ее от последствий.
— Думаю, ты догадалась, в чем дело.
Андреа кивнула.