Карим с силой прикусил губу, чтобы совладать со страхом, и стал искать снова. Наконец на одном из деревьев, на противоположном от тропинки краю рощицы, он увидел желтую черту, примерно на фут ниже того уровня, на котором он глядел в первый раз. Обхватив дерево, как спасательный круг, он медленно обогнул его, присел и начал шарить по земле, ища камень, отличный от других. Молави ощупал один, второй камень и тут коснулся чего-то, похожего на пластик. Он быстро подобрал предмет и убрал в его карман. Когда молодой ученый встал, у него закружилась голова. Вот теперь он настоящий шпион. Враг народа. То, что лежит у него в кармане, — смертный приговор.
Карим заставил себя сделать шаг, потом еще один. Наконец он дошел до тропинки. Со стороны пруда шли все новые молодые парочки, следом за ними неторопливо шагал полицейский. Молави попытался совладать со страхом, преобразовать дрожь в уверенную силу. Патрульный приближался. Это был молодой парень с маленькими круглыми глазками-бусинками и густой бородой, таким наверняка нравится подкрадываться к спрятавшимся в кустах любовникам. Молави остановился, у него на ладонях выступил пот. Полицейский что-то сказал ему. Что он говорит? Мовазех башин! «Не забудьте!» Парк закрывается через час.
Молави тупо посмотрел на патрульного и кивнул. Хадж ага, нохакерам. «Понял, офицер». Спасибо.
Молодой ученый пошел к выходу другой дорогой. Если полицейский выговорил ему, что уже поздно и пора уходить, значит, больше никто за ним не следит.
По дороге Молави задумался, откуда лучше выйти на связь. Из дома не стоит, там наверняка наставили «жучков». Тем более не с работы. Из ресторана или кафе тоже не получится. Тогда лучше всего прямо отсюда, из парка. Он прошел мимо стадиона «Энгелаб». Вокруг гуляли несколько человек, но за спорткомплексом, в английском парке, никого не было. Карим нашел отдельно стоящую скамейку, окруженную деревьями, и сел. Достал из кармана пластиковую имитацию камня, попробовал повернуть так и сяк, пытаясь найти стык, и тут устройство открылось. Разглядев миниатюрную клавиатуру, он нажат кнопку «1», а затем приложил прибор к уху и стал ждать ответа.
Джеки сидела в ресторане на крыше отеля, когда зазвонил особый мобильный. Этим вечером она ужинала одна. Официанты хлопотали у другого столика, вдалеке от нее. Приложив телефон к уху, она начала тихо и отчетливо говорить по-немецки, на языке, который, как она помнила, Карим Молави должен был знать.
— Мы прибыли, чтобы отвезти тебя в отпуск. Слушай внимательно и сделай все в точности, как я скажу.
— Да, — ответил Молави, прижимая дрожащей рукой к уху замаскированный под камень аппарат.
— Завтра уйдешь с работы рано, днем. Скажи, что тебе нездоровится. Отправляйся на Восточный автовокзал. Осторожно, понял? Садись на автобус до Сари, это на берегу Каспийского моря. Дорога займет примерно пять часов. На работе никому не говори, куда отправляешься.
— Да, безусловно, — ответил Молави.
Его удивило и то, что голос оказался женским, и то, что с ним говорили по-немецки. Но в этом секрет американцев. Они могут маскироваться под кого угодно.
— Когда приедешь в Сари, остановись в отеле «Асрам» на площади Гола. На следующее утро иди в ресторан, позавтракай. К тебе обратится мужчина-араб и спросит, не ты ли доктор Али. Он знает тебя в лицо. Задай вопрос, как его имя. Он скажет, что его зовут Салех. Когда он выйдет из ресторана, следуй за ним. Все понял?
— Да, — ответил Молави.
— Тогда повтори, чтобы я убедилась, что ты все правильно запомнил.
— Автобус в Сари. Отель «Асрам». Господин Салех.
— Скоро ты окажешься в безопасности, друг мой.
Карим Молави хотел спросить, что они будут делать дальше, голос в телефоне умолк. Он быстро убрал аппарат в карман и пошел к освещенному проспекту Вали-Аср, чувствуя жжение в желудке.
На следующее утро Молави вновь пришел на работу в безымянное белое здание в Джамаране. При нем, как обычно, был небольшой черный портфель, но на этот раз в нем лежали две смены белья, зубная щетка и сухой дезодорант. Проходя мимо камер наблюдения под потолком, он кивнул секретарше и охраннику. Возможно, он видит их в последний раз.
Карим шел медленно, едва не шаркая, имитируя походку сильно простуженного человека. Проходя через вестибюль, он громко закашлялся.
— Афият баше, — сказала секретарша. «Будьте здоровы». — Как вы?