Выдернула свою руку и спрятала под стол. Ещё ничего не объяснил, а уже лапает.
— Самокритично. Но, справедливо.
Вадим поджал губы и с виноватым видом продолжил объяснять:
— Лер, не поверишь, но, по дороге в аэропорт, у меня тупо где-то выпал телефон. Может в такси забыл. А может, из кармана вытащили.
— Ты прав. Не верю.
— Я понимаю, что это не оправдание. Я бы мог постараться найти твой номер и позвонить, или на худой конец, написать тебе в соцсетях. Понимаешь, я не привык перед кем-то отчитываться: предупреждать, или докладывать куда еду. Когда приехал к родителям, всё так завертелось, что у меня даже на нормальный сон времени не оставалось. Мне хотелось, как можно быстрее сделать все дела и вернуться к тебе. Только спустя некоторое время, я понял, как накосячил. Миша не случайно оказался в “Аляске”, в твою смену. Это я его попросил зайти.
— То есть, ты ещё и проверку решил устроить? Типа: плевать мне на тебя, или нет? — разозлилась я.
— Нет, конечно! Миша бы в любом случае, подошел к тебе сам. Просто, его отвлек один знакомый. Лер, я клянусь, что больше так не сделаю! Ты даже не представляешь, как я соскучился за эти две недели, но раньше, никак не мог приехать. Нужно было окончательно разобраться с семейкой Милавиных.
— Ты про Алису? — я встала, и чтобы чем-то занять руки, решила приготовить бутерброды. Достала из холодильника ветчину и сыр, и прошла мимо Вадима, к столешнице.
— Да. Ты знаешь фамилию Алисы? — как-то хрипло спросил Железнов.
Обернулась на его голос, и встретилась с горящим взглядом, который обследовал меня с ног до головы. От этого взгляда, у меня запылало лицо, и горячая волна прокатилась по всему телу. А осела, где-то внизу живота. На мне хоть и был надет, лишь короткий атласный халатик, но смотрелось всё довольно прилично. Не считая голых ног и выпирающих сосков. Но, так как халат был чёрного цвета, то такая бесстыдная реакция моей груди, на рядом сидящего мужчину — не сильно бросалась в глаза. Только вот, кому-то было по барабану на цвет моего халата. Он всё заметил и успел хорошенько разглядеть. Пришлось отступить на несколько шагов и прижаться к столешнице. Во избежание, так сказать.
— Видела статью, про ваш с Алисой разрыв. А вы разве не год назад расстались? — пыталась взять себя в руки и не показывать, как реагирую на него, но голос всё-таки слегка дрожал. И, конечно же, Вадим это заметил.
Встал, подошел вплотную, и положил руки с двух сторон от меня, нависнув каменной скалой. Я по привычке задрала голову и уперлась взглядом в его глаза, которые находились буквально в десятке сантиметрах от моих. Дыхание участилось. Причём, у обоих. Когда ему надоело играть в гляделки, он наклонился к моему уху и выдохнул:
— Следила за мной в интернете? Значит, тоже скучала…
— Много чести. Подруга показала. Нравятся ей, знаешь ли парни, из состоятельных семей. Вот и следит за их жизнью.
— А тебе значит, не нравятся?
— Не очень. Терпеть не могу мажоров! — выдохнула ему в губы и поднырнула под руку, освобождаясь. Отошла на безопасное расстояние и ехидно улыбнулась.
— Коварная! Чем же мы тебе так не угодили? — Вадим развернул корпус в мою сторону и облокотился на столешницу, поигрывая мускулами. Пижон!
— Вседозволенностью, эгоистичностью, надменностью… Мне продолжать?
— Достаточно.
— А жаль. У меня много ещё «приятных» эпитетов припасено, для вашего брата.
— Не стоит ровнять всех под одну гребёнку. Я не такой, — видимо, на моём лице отразилось что-то такое, что заставило его признаться: — Нет, не отрицаю, я далеко не положительный герой, которого можно не задумываясь знакомить с родителями, но я и не так плох, как ты успела себе надумать. Благо, рос я, со старшим братом, хоть и двоюродным, но я его всегда считал родным. Именно благодаря ему, я не вырос каким-нибудь выродком, у которого на уме только бабло и тёлки. Или наркоманом, например.
Я затаила дыхание, и молча слушала откровения Вадима. Для меня такое доверие, было более ценным, нежели его оправдания и извинения. Но просить прощения, ему всё же придётся, так как есть за что.
— У меня далеко не идеальная семья. И мой отец — тот еще говнюк. Всю жизнь изменял матери. Поэтому, я — не приемлю измен. Ни в отношениях, ни, тем более, в браке. Учти это, на будущее, — он устало вздохнул и тяжело опустился на стул. — И наверное, все из-за того же, хренового семейного примера, не получаются у меня нормальные отношения. Как-то так, — Вадим поднял взгляд и с какой-то затаенной надеждой на меня взглянул.
— У тебя усталый вид, — заметила я.