– Пробовал. Если эта штука родом из яйца, то лайтинг не поможет.
Сканер. Поправка на шлем. Нелепое и зловещее зрелище оказалось почти фантомным – массометрия, хоть и с огрехами, показала, что плотность змеящегося облака варьирует от 105 до 112 сотых плотности воздуха. Зато насыщенность энергией почти эйнштейновская, mc2 . Кто научится освобождать эту силищу, станет императором Вселенной – или подорвет весь мир на фиг.
Средняя дистанция – сто пятьдесят три метра. Облако продвигалось – и вновь отступало, беззвучно скаля сотни огненных ртов; молнии и смерчи голубого света словно отгоняли его назад, к корме.
– Эш, как самочувствие?
– Обычное. Без перемен.
Но можно ли оставаться спокойной, когда посередине ствола пучится и колышется такое чудище?!.
– Код три-семь-ноль-один-один-четыре-два. Внутренняя связь, – четко проговорил Форт, чтобы система поняла и среагировала без ошибок. Он мог войти и радаром, но не разоблачать же себя перед всеми. – Вход БЭМа. Почтовый вход. Декодер «звуки-знаки». Написать письмо. Далан, подключи и ты на себя.
– Подтвердите получение письма.
[ Да ]
– Повторяю запрос – где вы находитесь на корабле? – надежды очень мало, но стоит попытаться.
[ Не знаю ]
– Ближе к носу или к корме?
[ Между ]
Ну, хоть какие-то координаты! Должен же человек помнить, куда влез. Но «между» – значит, за черной тучей, перегородившей ствол.
– Держитесь, мы движемся к вам.
[ Нет. Вы его не обойти. Лететь дальше ]
– Кого – «его»? Уточните!
[ Его. Он виден. Большой ]
– О чем вы говорили – «Он образовался»?
[ Он. Имя нет. Внешность видима. Слабость нет середины сердцевины где средоточие основа. Ядро нет. Ест у вас ]
У Форта начало складываться некое понятие, как будто…
…сложенное из кубиков.
Он не смог уловить, откуда пришел образ – выскочил из памяти без запроса и возник перед глазами. Что-то давнее, детское, почти напрочь забытое. Рыжий палас с пятнами пролитого сока – нет денег отдать его в чистку. Верещит, царапается в клетке ручной йонгер. На кухне мелодично звякнула микроволновая печка, мать достает дымящееся блюдо.
«Ал, иди кушать!»
«Сейчас, ма!» – он упорно ворочает кубики, добиваясь появления цельной картины. Принц и принцесса, дракон припал брюхом к земле. Не до обеда, не до матери – надо…
СОБРАТЬ КУБИКИ ПРАВИЛЬНО.
Груда деталей. Он – его еще зовут Албан Хассе, до смерти шесть лет, смерть далеко впереди – перебирает разрозненные платы, костяшки запоминающих блоков, а хозяин игорного салона спрашивает:
«Сможете собрать? Если сделаете – сорок бассов ваши».
«Это не по закону. Игральный автомат без регистрации… вас оштрафуют, а меня лишат лицензии».
«А кто узнает? – улыбается хозяин. – Вы и я, нас двое. Сорок пять – по рукам? Все в городе делают так. Акцизное клеймо я сам организую, пусть это вас не волнует».
СОГЛАСИСЬ. НИКТО НЕ УЗНАЕТ.
Лицо хозяина, похожее на кусок сала, подергивается огненными трещинами; рука поднимает пистолет ко лбу молодого наладчика. Но… этого не было! Мы расплевались, и я ушел, хлопнув дверью!
«Соглашайся, парень. Ты что, самый честный выискался?.. Ну?! Иначе пулю в голову. Сейчас. А вторую в сердце. Хочешь? ХОЧЕШЬ?»
Их было двое. Они достали из-под плащей автоматы. Кто-то закричал: «Нет! Не делайте этого!» «Салон закрыт навсегда», – весело сказал киллер постарше. Албана отбросило очередью на экран, где крутились виртуальные колеса счастья – лимоны, джокеры, вишенки, яблочки. «Не довезем, – пророкотало в глохнущих ушах. – В клинику Гийома, живо». «Хассе, Албан, 27 лет, ИНН 840-238-505-412-57. Есть завещание на безвозмездное изъятие роговиц, почек, сердца…» – «Кому-то повезло. Кроме сердца; дырявое…».
– Треугольники, – он возвратился в реальность на голос Далан.
– О чем ты?
– Это игра-мозаика. Я вспоминаю. Собирают всякие узоры.
[ Берегитесь ] – напечаталось в визоре, ставшем окном майлера.
ЗАЩИТА ОТ ПРОГРАММНОЙ ИНВАЗИИ! – приказал Форт мозгу. Почти ощутимо сработала блокировка, закрывая все до того незащищенные доступы.
– Ты не сходишь с ума? – строго спросил он штурмана.
– Немножко, – фыркнула она. – Мне померещилось.
– Что?
– Что я личинка. Для роста ума играла в треугольники.
– «Берегитесь» – чего? кто вы???
[ Кэн Мерфанд ] – майлер передал сообщение, как нечто само собой разумеющееся.
– Вы мертвый? – ничего умнее Форт спросить не смог.
[ Да ]
– Ну и как там? – игра в письма уводила далеко, туда, откуда выводят под руки мускулистые санитары.
[ Некорректный вопрос. Ответ на пред-предыдущий. Он запрошивает память на сходство. Совпадение случая. Уровень чувства. Слов нет. Слова не его ]
– Кто этот «он»???
[ Он. Внешность оболочка. Ядро нет. Ядро разделение. Соединять нет нет нет нет. Нельзя ]
– Сейчас я поверю в то, чего не бывает, – предупредил Форт штурмана, словно этот момент был особенно опасным. – У нас на борту говорящий мертвец и облако, которое взламывает память.
– Вы предполагали – сотни мертвецов.
– И одного хватит, чтоб рехнуться.
Спохватившись, Эш открыла себе оконце майлера, но увидела только последнее письмо.
– Капитан, вы держите связь с пострадавшим? Мне не все ясно в ваших переговорах.
– Не отвлекайся. У нас спиритический сеанс, коннект с загробьем. Далан свидетель, что не вру.
– Вы серьезно?.. – недоверие сквозило в каждой нотке голоса Эш.
– Если почта правдива, с нами говорит владелец багажа из отсека 14. Смутные речи он ведет! Но убедительные. Возможно, то, что в стволе, действует на наши мозги. Как тебе.
– А может… он не мертвый? – усомнилась Эш. Религия религией, но после академии поневоле в чем-то станешь вольнодумной. – В каком-нибудь особом состоянии?
– В гибернации люди не общаются. И модуль 80-2 – не гибернатор, а стандартный гроб. Тара для перевозки умерших по космосу.
– Немыслимо, – голос Эш встрепенулся, как пламя, лизнувшее спирта. – О, это… чудо! Значит, потусторонняя жизнь есть?!.
[ Вы близко к ней. Ближе, чем хотите ]
– Вы в курсе того, что у нас происходит?
[ Целиком. И мое участие плюс ]
Форт услышал шаги из облака, обрывки разговоров, кашель, смешки. Шли операторы дальнобойных орудий – смена покидала пост управления дегейтерами, посылающими разрушительные пучки сквозь пространство скачка. Он сразу понял, что сверхчуткие уши Далан не воспринимают ни один из этих звуков, – они предназначались для него, даже больше того – рождались в нем. Он вспомнил эпизод из своей второй жизни.
– Отстрелялись, хватит. Завтра будет приказ – вернуться на базу.
– Ты-то откуда знаешь?
– Ха, я все знаю. Мне шепнули.
– Связисточка? И далеко ты с ней продвинулся?..
– Не твоя забота, Локарт. Возвращаемся, и точка.
ВОЗВРАЩАЕМСЯ. ВОЗВРАЩАЕМСЯ!!
– Стравить газ. Посадка, – наплыв памяти не удержался в Далан, прорвался речью. – Оооо, какие впечатления! Меня крючит от галлюцинаций.
«Но собой мы пока владеем», – осмелел Форт, загнав ярчайший клок воспоминаний внутрь и закрыв его накрепко.
– Значит, Кэн, вас не надо спасать?
[ Учитель Кэн. Так ]
– Учитель, есть рекомендации?
[ Лететь дальше. Похороны обязательно ]
«Кажется, все сговорились против нас – и живые, и мертвые». – Форту захотелось прикоснуться к чему-нибудь шершавому, чтобы импульсом тактильных ощущений снять подступившее безрадостное чувство. Сенсорный голод – один из мучительнейших недостатков людей-машин; на что не пойдешь, чтоб выбраться из плена пресности и монотонности жизни.
Облако прянуло вперед, но молнии остановили его порыв – и тотчас набросились новые волны памяти, прямо обвал ощущений: вкус сочного жареного мяса, поцелуй и дыхание девушки в темноте, запах ее духов, долгое зовущее прикосновение – а имя? имя? Прис, Присцилла – да! Вино терпким, богатым букетом скользит по языку, обволакивает его. Не вымышленное, настоящее вино – сто пятьдесят бассов бутылка! «Без консервантов. Использован сок красного винограда».