Я кивнула, Павел надел свой шлем и завёл мотор. Зверь зарычал и завибрировал. Пульс отдавался где-то в горле, адреналин подскочил и погнал кровь по венам с бешенной скоростью. Я успела только сдавленно вскрикнуть, как мы сорвались с места и помчались вперёд, ловко лавируя в потоке машин. Я вцепилась в Павла мёртвой хваткой. Не знаю, как ему не было больно. Хотя, может, и было, но он не пытался отцепить мои руки и уверенно управлял машиной.
В конце концов, его уверенность передалась и мне, я начала получать удовольствие от поездки. Ни разу в жизни я не делала ничего рискованного, никогда не гналась за адреналином и острыми ощущениями. Самый бесшабашный мой поступок – работа в эскорте. Но то была необходимость, возможность обеспечивать себя и сына. А здесь и сейчас я ощутила себя лёгкой и свободной, слегка сумасшедшей от охватившего меня восторга.
Глава 17
Марк
Я никогда не бил друзей, да и вообще, дрался крайне редко, только если не оставалось другого выхода. Даже когда застал Дениса с Ольгой, девушкой, на которой собирался жениться, я не стал закатывать сцен и бить морду тому, с кем дружил практически всю жизнь, и просто ушёл. Но тот вечер, пока внизу танцевали и веселились гости родителей, на втором этаже, в кабинете хозяев я основательно отвел душу, разукрасив лицо теперь уже окончательно бывшего друга. Мы разбили несколько стеклянных дверок книжных шкафов, разломали кресло и испачкали кровью светлый ковёр. Все это я, конечно, возместил владельцу дома. Жаль только, что возместить причиненную Мире боль я никак не мог.
Я понимал, что сам виноват в том, как все сложилось. Мне было хреново, все валилось из рук, хотелось забыться. Как раз в этот момент позвонил Денис, предложил встретиться, отдохнуть. Мы и встретились, я переборщил с виски, напился и, как-то сам того не ожидая, выложил Денису всю правду о наших отношениях с Мирой. Но мне и в голову не могло прийти, что Денис воспользуется этой информацией и начнёт приставать к Мирославе, предлагать ей денег за встречи с ним, унизит её. Мог ли я обидеть девушку, которая мне нравилась, ещё больше? Я думал, что нет, хуже уже быть не может. Оказалось, ещё как может. А ведь я действительно хотел все исправить. Смотрел на Миру в её чертовом идеальном платье, пока она общалась с моими родственниками, и решил, что больше не могу без неё. Я хотел видеть её каждый день, в моей квартире, в моей постели, в моей жизни. Хотел, чтобы она улыбалась мне так, как умела только она, чтобы её глаза блестели от счастья и любви. Любви ко мне. И пусть я её не заслужил, но я бы старался побороть свои дурацкие принципы, изменить себя. Потому что Мира этого стоила. Потому что она бы отдала мне гораздо больше. Она могла бы подарить мне семью. Мою собственную семью.
А теперь, благодаря моему неумению держать язык за зубами, я потерял её окончательно. То, что я видел в глазах девушки, когда она велела мне не приближаться больше к ней, уничтожало все шансы, на которые я ещё мог надеяться. Поэтому я сделал так, как она просила: оставил её в покое. Не совсем, конечно. Я все равно продолжал узнавать все о её жизни. Борис приносил мне краткие отчёты каждую неделю и не уставал повторять, что я конченный мазохист. Да, таким я и был. Но мне важно было знать, что у неё все хорошо, что она продолжает жить дальше и исполнять свои мечты.
– Какого хрена ты творишь? – влетев в мой кабинет, закричала Лола. Я никогда не видел сестру в таком состоянии, поэтому даже не знал, что сказать.
– Поясни, – наконец, выдавил я.
– Ты не объяснял, что там у вас случилось на годовщине родителей, почему Мира убежала вся в слезах, и почему Денис выполз из кабинета окровавленный. Ладно, дело твоё. Но какого черта ты уже столько недель ничего не предпринимаешь? Неужели ты смирился с тем, что потерял Миру? Неужели не собираешься её вернуть?
– Послушай, Лола, – резко начал я, собираясь сказать сестре, чтобы она не лезла туда, куда ее не просят. Но передумал и вместо этого признался: – Я виноват перед Мирой. Очень. Она не хочет меня видеть и ясно дала это понять. Я всего лишь выполняю её желание.
– Всего лишь выполняю её желание, – передразнила меня сестра. Я сжал челюсти, чтобы не сказать лишнего. – Я не узнаю тебя, Марк. Ты накосячил, хорошо, с кем не бывает. Но вместо того, чтобы исправить свои ошибки, ты сидишь тут, ничего не делаешь и прикрываешься тем, что Мира велела тебе держаться от неё подальше в порыве чувств.