— Привет. — отлично, будем делать вид, что ничего не произошло. Ищу в его глазах сама не знаю что. Сожаление о вчерашнем? Или тот же взгляд, каким он вчера на меня смотрел.
— Как твоя рана?
— В норме. Жить буду. — тот же холодный голос, отстранений вид.
— Отлично.
Мне подают чашку капучино. Утыкаюсь в тарелку с омлетом. Завтрак проходит в молчании.
Мэтью.
По прилете в Нижний Новгород, проблем только увеличилось. В Лондоне скопилось дохера дел, которые нужно решать лично. Одна из головных болей-слежка за бандой наркодиллеров и контрабандистов. Величают себя кланом. Шайка ублюдков, которых разнесу в щепки. Мой город отравлять не позволю. Поймаю, как только приеду.
С братом все стабильно. Выкарабкался, ничего, каждый ошибается. Главное-он мне доверяет, прислушивается и уважает. Лечение не закончилось. Ден хоть и пару раз, как он сказал «побаловался», но подобной херни я не допущу больше. Все решу здесь и вернемся в Лондон вместе. Мать тоскует.
Да вот только хер его знает, как скоро это заварушка с ебн*тым Тихоновым закончится. Жизнь подкинула еще одно испытание в лице мелкой, белобрысой девки. Лианы. Бросить не смог. Зацепила, сучка. Беззащитная, наивная и охереть красивая.
Да так зацепила, что стал ловить себя, что думаю о ней. Взгляд к себе приковывает. Внешность ангела, наивная, острая на язычок.
Чтобы меньше херней заниматься, начал по полной загружать себя работой. На базе ночевать остаюсь.
Мда, Мэтью, как ты нах*й такое допустил? Нах*й тебе это?
Но в один вечер все же решил поехать домой, заеб*лся на базе ночевать. Зашел домой, а братец мой во всю к девчонке подкатывает свои яйца. Сука, челюсть свело, а в груди что-то неприятно зашевелилось. За*бись, подумал я тогда. Охеренная реакция для человека, который только трахать умеет. Без чувств. Окидываю их таким взглядом, что девка теряется, а брат, зараза ухмыляется.
Блондиночка перепуганная какая-то, на меня похоже реакция такая. Весь ужин на нее смотрел. Как она своими розовыми, нежными губками облизывала ложку, как она глаза свои от меня прятала. Наблюдаю как хищник за ней. Член колом стоит.
Бля, эти дни столько блондинок перетрахал. Жестко, грубо, быстро. Куда хотел. А она, сука, до сих пор в бошке сидит. Ее представляю. Но мне до боли в яйцах мало. Не получил нужной разрядки, злее только стал. Срываюсь на всех.
После ужина за мной пошла в кабинет. Потерянная, запуганная. Пробил я инфу о ней. Богатенькой наследницей была, пока батя по одному месту все не пустил. По тупости и жадности. Тихонов и воспользовался. Попользовался и продать захотел, ублюдок.
— Я хочу знать кому помогаю. Ты должна мне все рассказать. — хочу ее услышать. Знать хочу, что он ей сделал. — Умалчивание и вранье я не потерплю. — ее плечи подрагивают, кусает свои охеренные губки, а я залипаю.
— Что ты хочешь знать?
— Ты меня не слышала? Я сказал ВСЕ. - сам не знаю, почему срываюсь. Она пробуждает эмоции, которые мне нахер не нужны. Без них лучше.
— Мой отец выдал меня замуж за Алекса. — начинает рассказ, а я напрягаюсь, чтобы не пропустить ни одну деталь. — У него начались проблемы с бизнесом, его единственным решением был мой брак. — продал дочь, ублюдок.
— Потом…Потом Алекс сказал, что я должна буду отрабатывать долги отца. В его… борделе. — не смотрит на меня. Подрагивают плечи, по щеке стекает слеза. Сжимаю подлокотники кресла руками до такой степени, что костяшки белеют, пальцы немеют. — Раньше я пыталась бежать, но заканчивалось это каждый раз крахом… для меня.
Я, блядь, заставлю сукина сына харкать своей кровью. Могилу сам себе рыть будет.
В груди появляется тяжесть, и, какое-то сильное, тяжелое желание защитить ее.
Ее рассказ занял всего три минуты, но за эти минуты она проживала тот ад заново. Она доверилась мне, и это охренеть как задело меня. Все сложнее сохранять холоднокровие и оставаться безразличным. К ней.
— Ты поможешь мне? — первая нарушаю молчание.
— Да. — даже не задумываюсь. Естественно, блядь помогу. Я уже разворотил этот клубок.
Пожираю ее глазами, ловлю каждую эмоцию. Как краснеет, смущается, боится. Не хочу, чтобы меня боялась.
— Пока расклад такой: из дома не высовываешься. По территории можешь гулять. За нее выходить нельзя. По периметру стоит охрана, если что-то нужно, можешь обратиться к ним били к домработнице. Нужно время.
— Что ты собираешься делать?
— Все, что тебе нужно знать, ты знаешь.
— Я пойду. Спокойной ночи.
Девчонка с характером. Красная от злости, кулачки свои сжимает, плечи распрямляет и задирает голову. Развернувшись, выходит из кабинета, покачивая сексапильной попкой. Ухмыляюсь.
Эрекция на нее лютая. Хочу до скрипа зубов. Впиться в пухлые губы, вцепиться зубами, оставлять на ней свои следы, трахать жестко, пока голос не сорвет.
Ночью хотел спуститься в спорт зал, пар выпустить. Застыл на лестнице. Сучка сидит с моим братцем. Смеется, шутит. Он руку закинул на спинку дивана, касается ее. Она не реагирует. Блять. Разъ*бать-первый порыв. Глушу сразу. Забыть надо о ней, не подходить и не смотреть.
Доки готовы, Тихонов-главная цель. А пока на базе перекантуюсь.
Глава 25
Так и получается, ровно две недели. Бордель прикрыл, с сетью ресторанов тоже гаденько дела обстоят, элита, прикрывающая его пятую точку отходит в сторону. Наблюдают. Я позволяю им это делать. Пусть получше узнают, кто такой Мэтью Хейг.
Я терпеливо ждал, когда господин Тихонов решится встретиться со мной лицом к лицу. Я не скрывался. Действую только под своим именем, не прикрываюсь и не прячусь. Я уверен в себе. Умею просчитывать ходы на перед, холодный, здравый рассудок-вот что всегда отличало меня от врагов. Я всегда был спокоен и холоден, в любой ситуации. Многие считают меня машиной, роботом, чудовищем. Боятся.
Но немногие знают, что эмоции во мне будили только брат и мать. Только с ними я мог хоть немного почувствовать себя не холодной железкой, а человеком. Только с ними, до того, как не встретил эту бедовую блондинку.
Сложно признаться самому себе, но она засела у меня в башке. Хочу ее, сниться мне, на глаза постоянно попадается, блядь. Не могу принять это. Да и нихера я не готов это сделать. Пытаюсь вырвать эту херь из себя. Это лишь похоть, желание обладать, попробовать ее. Как конченный маньяк. Сам с себя охреневаю, но она не выходит из моей головы.
— Мэтью, дошла инфа. — в кабинет заходит Рон, прервав мои размышления. Кладет на стол конверт. — Тихонов ищет с тобой встречи.
Полночь. Пром зона освещена одним фонарем. Желтый, тусклый свет падает на фигуры в черных пальто, раскрытыми на распашку, лишь белые рубашки выделяются, очерчивают каждую фигуру.
На эту встречу согласился только из-за нее. Никакого удовольствия не принесет таскание с шестерками. Всю его братву я, конечно, знаю. Мрачные господа. Впрягаться за Тихонова, если тот облажается, они не будут. Он и без того в шаге от потери их расположения. Благодаря папаше блондиночки.
Моя машина останавливается в двадцати метрах от них. Даже смешно, ухмыляюсь. Юные, неопытные мальчишки хотят почувствовать себя вершителями судеб, хотят быть значимыми, полезными. Под предводительством такого низкосортного человека это невозможно. Желание больших денег их ослепило.
Дверь с моей стороны открывается. Выхожу на морозный, свежий воздух. По правую руку от меня- Рон, позади идут мои ребята, профессионалы, которым я доверяю. А он стоит, облокотившись о машину, убрал руки в карманы. Его окружила охрана. Непроизвольно, почти заметно морщусь. Не уважаю мужчин, которые прикрываются другими людьми, прячутся за ними.
Останавливаюсь на середине пути.
— Твое письмо меня заинтриговало. — без приветствий приступаю сразу к делу.
— Оно не должно было стать для тебя сюрпризом.
— Сюрпризом стало время. Две недели писал то письмо?
Старик ухмыляется. Задумал со мной играть. Очень опрометчиво и самонадеянно. Даже наводит на мысль, что обо мне ему мало что известно.
— Не будем тратить время, Хейг. Твои мелкие пакости мне не навредят.