— Я тебя спрашиваю, тварь! — повышая голос, жирной рукой стискивает мои скулы в железной хватке. Смотрит на меня, словно пытается вчитаться в непонятный текст. — Я тебя спрашиваю! Говори! — горланит, раздирая голосовые связки.
В глазах плещется ярость. Всепоглощающая ярость.
Как же быстро он меняется, как быстро ярость стирает все человеческое с его лица.
Так и не дождавшись от меня ни одного слова, пробежавшись по мне беглым взглядом, он замахивается и отвешивает мне звонкую пощечину.
Взвываю от резкой боли в израненной шее, импульсом передающей боль в спину и ноги.
Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть. Продержись.
Резким движением поворачивает мою голову к себе и снова замахивается. Ухмыляюсь.
Вот только его рука не встречается с моей кожей. Не суждено.
В следующую минуту происходит то, что наполняет мои легкие, сердце и все мое дрожащее тело надежой на спасение.
На улице задаются громкие хлопки, выстрелы и крики.
Одна мысль оглушает настолько, что не ощущаю следующий удар, который снова выбивает все пробки в голове.
Он пришел за мной.
Глава 50
Мэтью
Я болван, идиот, дурак. Я последни й урод, раз посчитал возможным иметь какие-то отношения, раз просто допустил такую мысль. В моей жизни не должно быть ничего кроме пустого секса. Мне ничего не нужно было от женщин. Только их подчинение, выполнение своих «рабочих» обязанностей без привязанности, нежности, общения и прочей мишуры.
Поэтому я всегда платил за секс. Нанимал профессионалок, трахал так, как мне было нужно и отпускал. Никогда не спал с ними в одной постели, не разговаривал ни о чем, кроме секса, и тем более не задумывался о чем-то больше, чем просто секс.
Но с этой белобрысой девчонкой все пошло не по плану. Я должен был просто, мать его, помочь перебраться в другую страну, уничтожить все, чем дышит ее обидчик, что собственно я давно сделал. Но черт, ее отпустить не смог.
В тот вечер, на аукционе, одна белокурая, длинноногая девушка впилась мне в сознание своими огромными, несчастными и полными ужаса глазами. Впилась и не отпускает. Ощущения, что я точно повернут на ней вызывали гнев, отторжение, непринятие.
Я пытался сторониться, свести наши встречи к минимуму, даже старался не смотреть на нее. Еле сдерживал себя от всяких глупых мыслей и поступков. Боролся с собой, лишь бы просто не прийти к ней в комнату и не зависнуть на спящей, маленькой девчонке.
Но ночь, когда она вызвалась помочь мне с ранением, решила все. Я подумал, что это лишь временное увлечение, что все пройдет. Только с каждый днем, тянуло к ней все сильнее и сильнее, ревновал до вспышек ярости, бесился, что она не вела себя со мной так свободно, как с Деном.
Вообще крышняк поехал.
В Казахстан с ней полетел, чтобы рядом была. Не знал, сколько времени займет этот слет сливок общества, неважно, сделал так, как хотел.
Понимал, что не нужно это делать, но сделал. И мозги совсем подплавились.
Встречу сорвал, практически весь прием пропустил (опять же из-за вспышки ревности, которая застелила глаза), с Морозовым встречу чуть не сорвал и сильно напугал девчонку. Никогда подобного не допускал, никогда. Но крышесносный секс в машине, на дороге, подорвал все, что я сдерживал по отношению к Лиане. Я понял, что не смогу остановиться. Понял, что хочу видеть ее, бесить ее, вместе лежать в одной пастели, спать под одним одеялом и видеть ее сонную по утрам, когда она измотанная после ночного марафона, совсем голая сопит под боком.
Сижу в джете, смотрю на дремлющую девчонку и лыблюсь как пацан. Ничего не могу с этим поделать.
Бошкой понимаю, что в моей жизни не может быть место такой, как она. Ведь она никогда не захочет тупо трахаться, не такая она. Понял это сразу. Да и во мне она совсем другие чувства вызывала, не только дикую похоть. Но и то, что я не должен чувствовать. Она заставляет проявлять эмоции, срываться, терять контроль. С ней ярко. Но моя жизнь не такая, какой она заслуживает. Со мной она всегда будет в опасности.
Гнетущие мысли прерывает звонок.
— Слушаю, Рон.
— Мэтью, ночью на заводе произошел взрыв. Причина, число пострадавших и убытки пока не известны. Тебе нужно приехать.
Встаю и скрываюсь за дверью туалета.
— Почему сразу не позвонил?
— Позвонил, как смог.
— Я скоро буду. До этого выясни причину взрыва. — чеканю я и сбрасываю звонок, не дождавшись ответа.
Нижний Новгород встречает нас мелко моросящим дождем.
Молча беру Лиану за руку и веду по шумному зданию аэропорта. Малышка не сопротивляется, что вызывает теплую улыбку. Поглаживаю ее маленькую ручку большим пальцем.
Какого-то черта замечаю Рона со своей помощницей, что оставил в Лондоне. Намечается вопрос: какого хера?
— Ну здравствуй, — подходит ко мне, виляя бедрами и вставая на носочки, тянется к щеке. — мы уже заждались. — томно, полушепотом произносит Алана. Боковым зрением замечаю, как взрывается Лиана, краснеет, прожигает взглядом брюнетку. Нравится, как она ревнует.
От злости дергаю щекой, холодным взглядом, сверху вниз смотрю на свою помощницу и вскипаю от самовольности уже экс-помощницы. Не терплю в сотрудниках непослушания, проявления эмоций, нарушения трудовой этики и тем более самовольности.
— Алана, — тон обращения улавливает сразу, умница, — зачем ты здесь?
— Эмм… я подумала тебе здесь нужна помощь, раз ты задерживаешься, я решила приехать и… — девчонка теряется, но быстро берет себя в руки. Мне похер, на ее ожидания. Периодический, ни к чему не обязывающий трах за который я ей тоже платил, вытеснил из ее памяти мои слова о ее обязанностях. Жаль терять толкового работника.
— Тебе не надо было думать, — прерываю ее воодушевленную речь, отчего она вздрагивает, — думаю здесь я, и решаю здесь я.
— Извини, я не хотела тебя расстроить. Мы можем отойти? — блеет она.
Коротко качнув головой, призываю ее отойти в сторону. Ловлю ее злой, полный ненависти взгляд на Лиане. Подталкиваю, чтобы не стать свидетелем женских разборок.
— Что хотела? У тебя минута. — смотрю на наручные часы, засекаю время.
— Я хотела извиниться, за то, что не предупредила о своем приезде.
— Мне ни к чему твои извинения, — смеряю ее взглядом, пока ее глаза бегают по моему лицу, — я не давал распоряжений приезжать. Ты знаешь, у меня разговор короткий.
— Прости, прости… — испугано шепчет, придвигаясь ближе ко мне. — Я просто очень соскучилась, не могла усидеть на месте. — кладет свою руку мне на плечо и спускается по ней вниз, сцепляя наши пальцы.
Ухмыляюсь.
— В твои обязанности не входит скучать. Я сказал, что мы попрощаемся, если я замечу хоть намек на чувства. — теперь Алана не слабо пугается, пока я отрываю ее руку от своей. — На этом наши деловые отношения заканчиваются.
Сейчас в глазах девчонки проскальзывает надежда, смешанная со страхом. Надежда на долгожданные слова, но она их не услышит. Меня волнует только одна девчонка, и это не Алана.
— Ты уволена. Как прилетишь в Лондон, зайти в бухгалтерию, тебя рассчитают, я дам все необходимые указания.
— А мы?
— Я начальник, а ты-сотрудник. На этом все.
Разворачиваюсь и быстрым шагом возвращаюсь к малышке, которая скорее всего уже рвет и мечет. Даже удивляюсь, как она все еще устояла на месте.
Вот только ее нигде нет. Осматриваюсь вокруг и не нахожу ее.
— Где Лиана? — в два шага преодолеваю расстояние между мной и Роном, нависаю.
— Выбежала на улицу. Следом за ней пошел охранник.
— Какого х*я ты выпустил ее? — рявкаю и направляюсь на выход из аэропорта.
Но на встречу из улицы забегает переполошенный охранник. Еб*ть. Плохое предчувствие и ярость выбивает к херам всю сдержанность.
— Мистер Хейг, девчонку похитили. Затолкали в машину и увезли. Я не…
Не успел дослушать, что он там не…
Замахиваюсь и со всей дури бью урода по харе. Отчего тот падает, а на пол падают капли его крови.