— Так давай вытирайся и рассказывай, что там произошло! Ну, не девственности тебя на яхте лишили? — так же резко, как и полотенце, бросила она мне и уже с раздражением.
— Меня там лишили самоуважения, — проскулила с обидой я в ответ.
— А оно у тебя было, это самоуважение, Лера? Одевайся, — и вышла.
Оделась, закутавшись в полувлажное махровое полотенце, и выползла из своего укрытия на свет торшеров. Стрелки, когда маминых антикварных напольных часов, перевалили за полночь. Долго же я пряталась от реальности в своих мыслях, гоняя туда сюда вчерашний день.
— Ты думаешь у тебя одной всё хреново в этой жизни, да? — даже не оборачиваясь, громко спросила Алёна, попутно открывая кухонные шкафчики. — Так пожрать у тебя ничего нет, кроме этих кусков мяса? — это она не спрашивала, а, скорее, констатировала факт. — Ладно, сейчас закажу.
И набрала номер на телефоне, заказав доставку еды на дом. У меня, кстати, даже не поинтересовалась чего хочу я.
— Японскую кухню я не очень люблю, — возмутилась я, подходя к барной стойке и усаживаясь на стул.
— А мне по хер, — гаркнула зло Алёна. — Будешь есть, что привезут.
Ну, и ладно. Не привередливые мы теперь. Это раньше носом крутила.
— Ты думаешь, мне особое удовольствие доставляет под мужиков тебя подкладывать? — начала оправдываться Алёна, но делала это с какой-то агрессивностью, будто защищая мир, в котором жила. — Я, как белка кручусь, чтобы тебе найти клиентов без особых предпочтений. Секс ведь покупают мужики не просто так. У каждого свои тараканы в башке. Нормальных мало, поверь мне, Лер. Из этих нормальных я выбирала самых адекватных, на которых девочки не жаловались. Ежегодная вечеринка на яхте. Никто не жаловался! Все были довольны! А ты возвращаешься, будто тебя там всей ротой трахнули! А я ведь знаю, что ты всю ночь была только с одном клиентом. И сама его у Альбины умыкнула, жопой вертя. Ну, что там было в каюте?! Говори! — рявкнула Алёна, как плохой коп из кинофильмов, поддавшись вперёд.
Вот, теперь я дернулась в испуге. Да, Алёна может не только улыбаться, но и скалиться.
— Я была с ним… он был…, - замямлила я, и ещё эти так не кстати потоки слёз. Но, сквозь пелену рассмотрев суровое лицо Алёны, я всё же заставила себя собраться и ответить ей. — У меня никогда не было такого секса. Он был самый лучший. А потом сказал, что дважды одну шлюху не заказывает.
— И что? — ничего не поняв, спросила бывшая одноклассница. — Чего ревешь? Тебя же там не колотили?
— Лучше бы колотили, не было бы так обидно, — пискнула я, отвернувшись от Алёны.
Её тяжёлый вздох, донёсся до меня тёплым ветерком. Алёна мне сочувствовала, но виду не подавала.
— Ну, это у тебя не первая любовь, — усаживаясь напротив, сказала она. — Так что не чего расстраиваться. Лер, начни относиться ко всему спокойно. Не можешь спать с мужиками за деньги, не спи. Но, к завтрашнему клиенту поехать надо. Ты, пойм, Лер, будь у меня лишние деньги, я бы тебе их дала. Без каких-либо вопросов дала, но у меня их попросту нет. Я с вас копейки имею. Львиную долю приходится отдавать.
Вот это новость! Я думала, что Алёна кладёт себе в карман процент с каждой девочки, а оказывается она работает на чужого дядю. Да, и девчата шептались, как их агент на них нехило так наживается. С каждой такой выездной тусовки Алёна получает не менее тридцати штук, ведь всё идёт через неё. Она посредник между покупателем и товаром. Лучшим, кстати, товаром.
— Я когда с эскортом год назад завязала, решила свой бизнес начать. Открыла модельное агентство. И поверь, девочки не только с богатыми мужиками крутятся, они ещё и в фотосессия для журналов с рекламой участвуют. Всё неплохо было, а вот два месяца назад мою девочку нашли мертвой на обочине дороги. Над ней так поизмывались, что я не сразу её опознала. А у девчонки сынишка трёхлетней остался и мать больная. Единственная кормилица она была. Пахала за двоих. Но с мужиками не спала. Только с одним клиентом и то редко, — Алёна явно занервничала. Я заметила, как затряслись её руки, когда она потянулась за сумочкой. Достала сигарету, но не спешила подкурить. С минуту катала между пальцами. Потом чиркнула зажигалкой и глубоко затянулась, будто этот едкий дымок ей необходим, как доза успокоительного. — Я знала клиента, с которым она была в ту ночь, и с дуру обратилась к Ринату, чтобы наказал его. Люди Рината наказали тварь, но уже через неделю меня выволокли из моей машины среди белого дня и привезли к Хозяину, — она затянулась ещё, но уже задержав дыхание. Глаза Алёны заблестели от слёз. — Ринат весь в крови лежал на полу у ног Хозяина. Тот медленно обернулся, когда меня притащили. Улыбнулся. Так хищно, как зверь. И вытирая окровавленные руки платком, перешагнул через Рината, направившись ко мне. «Ты знаешь, кого убил твой пёс?», — спрашивает, а голос у него острый, как бритва. Будто режет по живому, а не говорит. Мне так жутко стало, Лер, что сама не помню, как опустилась на колени. Но, не плакала, не умоляла оставить мне жизнь. Я просто сказала: «Сволочь. И я убила бы его собственными руками, как и тебя». Думала: после такого Хозяин прикажет меня живой закапать вместе с Ринатом, но он засмеялся: «Караев был конченным наркоманом, но моим человеком и только я мог решать: жить ему или умереть. Ринат должен был сначала ко мне прийти, но предпочёл порисоваться перед бабой. За что и поплатился». Он одним рывком поставил меня на ноги и заглянул в глаза. Этого было вполне достаточно, чтобы я поняла: с этим мужиком лучше не спорить. «Я понёс убытки, которые возмещать мне будешь ты и твои шлюхи», — сказал он, прежде чем отпустить меня. Так что, Лера, всё что мне остаётся это гроши. Я принадлежу Хозяину. Все девочки принадлежат Хозяину. Весь город принадлежит Хозяину. Лера, захочешь уйти, уходи. Я не буду держать. Но, деньгами я тебе помочь не могу. Правда, не могу. Всё подчистую отдаю этому зверю, который держит весь наш город. Без его разрешения никто не имеет права ни жить, ни умереть. И послезавтра ты должна ехать к клиенту. Лера, пожалуйста, не вставай в позу. Одна ночь и все твои проблемы решаться, а у меня их не возникнет.