Вечер. Вот и прошёл мой самый скучный день. Можно смело подвести итоги уходящего дня.
Я узнала только вершину правды об отце. Наверное, было бы лучше ничего о нём не знать. Теперь вот сижу и думаю: Хозяин причастен к его убийству? То, что он был клиентом моего отца — я нисколько не сомневаюсь. А вот на счёт убийства есть некоторая неуверенность.
Мама… почему она его не бросила? Он был настоящим извращенцем. Вон как Настю до сих пор передёргивает от воспоминаний, какими способами она развлекала своего щедрого мецената.
Куда делись миллионы отца? Стоп! Вот это я даже знать не хочу, не то что думать!
От одной этой мысли во мне всё заклокотало. Сердце сдавило, будто камнем. Нет. Вот этого я не хочу. Не хочу его денег. Ненавижу! Отца ненавижу. Ненавижу всё, что с ним связано. Каждая заработанная им копейка пропитана кровью и слезами. Хорошо, что мне ничего не осталось от этого сомнительного богатства. Ведь я стала бы первой наследницей огромного состояния, которая просто пустила бы его по ветру. И не в переносном смысле! Я обналичила бы все его средства, потом затащила бы их на самый высокий небоскрёб и выбросила! Устроила бы денежный дождь. Пусть собирают те, кому они нужны. После всего, что я узнала об отце мне противно к ним прикасаться.
Представляя, как я разбрасываю шелестящие купюры с высотки, мои глаза зацепились за припаркованный последний отцовский подарок. Феррари. К черту её! Достав из сумочки телефон, я набрала номер бывшей подружки.
— Натусик, привет! Ты ещё хочешь купить у меня машину?
— Да!
Полупьяный голос Натусика перекрикивает музыка. В клубе уже.
— Забирай завтра за полцены!
Натусик согласилась, ошалев от такого подарка судьбы. Она давно хотела купить именно такую Феррари, как у меня, а тут я сама предлагаю и без торга за полцены. Она даже лишних вопросов не стала задавать. Сказала приедет завтра к обеду. Я назвала адрес. Куплю машину попроще. Остальные деньги переведу в детский дом. Даже на жизнь ничего не оставлю.
За всё нужно платить. Только почему за грехи родителей платят дети?
Глава 9. Приятное исключение
Я продала свою машину и купила другую. По-проще и с пробегом, но вполне приемлемую для меня. Без каких-либо проблем по кузову и движку. Алёна помогала выбирать. Я-то не умею торговаться и, как показала практика, одноклассница была спецом везде и всюду. А машины её конёк! Сама не раз продавала и покупала с рук.
В общем, на колесах я была спустя трое суток после того, как избавилась от папочкиного подарка. Остальные деньги, а их, кстати, было немало, я как и собиралась пожертвовала. Правда, не на детский дом, а перевела в фонд помощи детям с онкологией. Алёна, когда узнала, покрутила пальцем у виска, но потом сама присоединилась ко мне.
Короче, пришли мы такие щедрые с пакетами оной суммы в банк и работники займов/кредитов выпали в осадок. Глаза округлили, челюсти откинули, стоят, и двух слов связать не могут. «Вот, дуры!», — думали, наверно, глядя на нас. Но, ничего, Алёна быстро привела их в чувства. Забегали, засуетились…
Не знаю, как Алёна, но я выходила из банка с чувством полного удовлетворения. Никогда ничего подобного не испытывала! Но, признаюсь, честно. Это стоит того, чтобы сделать пожертвования на благие дела не просто разовой эмоциональной акцией, а полезной привычкой. И, главное, полезной не только для детей, нуждающихся в помощи, но и для собственной души.
Нет. Я не верующая. Никогда не верила в бога. У меня вера намного проще. Я — дура. Для всех своих знакомых — я дура, потому что мои поступки не имеют логики. Спонтанность во всём. Особенно того, что касается денег.
— Это ты в них никогда не нуждалась, — как-то сказала Алёна.
Может быть, но я до сих пор не понимаю: зачем из разноцветных бумажек делась смысл жизни? Сколько бы их не было у тебя, всё равно на тот свет не заберёшь, да и там они тебе не зачтутся. Но, пожав плечами, я промолчала и ничего не ответила всё знающей подруге.
Избавившись от всего, что напоминало мне об отце, моя жизнь стала налаживаться. Вернее, я смогла ощутить себя свободной. Живой, что ли… И я, правда, начала по-настоящему радоваться каждому новому дню.