— А знаешь, что я вижу в твоих глазах? — прошипела я, глядя в серые льдины его души.
Хозяин наклонился ещё ближе ко мне и, почти касаясь губами мочки уха, шепотом спросил:
— Ну, и что?
— Я вижу в твоих глазах страх, — он глубоко в лёгкие втянул воздух, будто слово страх для него, как игла для Кощея. — Ты боишься, что кто-то в этом мире станет для тебя дороже всех твоих богатств и всей твоей власти. И этот кто-то будет настолько близок тебе, что ты готов будешь рискнуть всем ради него и даже собственной жизнью. Поэтому ты покупаешь любовь, ведь в продажной любви нет настоящей. Тебя любят ровно столько, сколько ты готов платить. Не так ли, Дима?
Он медленно разжал пальцы, отпустив моё лицо, и, выпрямившись, сказал:
— Поиграла в психолога, а теперь собирайся. Стас отвезёт тебя домой.
За каждым отчётливо выговоренным словом Хозяин искусно прятал своё раздражение. Я попала в самую точку, когда говорила о его страхах. Ну, а чего ещё бояться такому мужчине, как Дмитрий Анатольевич? Только чувств, которые он считал слабостью. Ведь в мире за гранью закона нет ничего человеческого. Здесь выживают те, у кого развиты звериные инстинкты. Но даже дикое зверьё время от времени ищет любовь.
— Лучше убей меня сейчас, потому что я не буду твоей никогда, — опустив голову, выдавила я из себя, заранее готовясь к не самым лучшим перспективам на будущее.
— Никогда не говори никогда, — тоном прорицателя произнес Хозяин и отошёл в сторону от кровати. — Ты сама придёшь ко мне. И сама назовешь свою цену. Любую, Лера. Я заплачу, не торгуясь. А пока…
— А пока, — перебила я его, — ты сделаешь всё, чтобы я приползла к тебе.
Хозяин лукаво улыбнулся, наверное, ярко представив, как я ползу к нему и умоляю его купить меня.
— Даю слово, что больше тебя не трону, пока ты сама этого не захочешь. Не трону ни тебя, ни Алёну, ни людей, с которыми ты ещё пересечься. Может быть, я и чудовище, но даже у чудовищ есть представление о чести. Раз дал слово, я его сдержу. А теперь собирайся и уматывай! — уже злобно рявкнул Хозяин и вышел из спальни.
Я похватала свои вещи и второпях натянула на себя. Порванные трусики запихнула в сумочку и выскочила в коридор, где меня уже поджидал исполнительный холуй Стас.
В этот раз меня не провожал его силуэт на террасе. Не было чувства, что за мной пристально следят. Я даже оглянулась, чтобы убедиться в этом. Там было пусто. В душе мелькнуло что-то похожее на разочарование, немного принизив собственную самооценку. Я же подсознательно считала себя роковой красоткой, а тут от меня так просто отказались. Вот чего нам женщинам надо? То жалуемся на слишком приставучего ухажёра, то плачем, когда он наконец-то оставил нас в покое. Мне бы прыгать от радости, что такой опасный мужчина, как Хозяин больше не появится в моей жизни, только если я сама этого не захочу, но почему-то в груди кошки скреблись. А когда я садилась в машину, то, оглянувшись ещё раз на террасу, испытала мимолётное желание вернуться к нему. Поскандалить. Высказать всё, что утаила, не сказала, промолчала. Только зачем? Зачем всё это? Дима прав: я наивная девочка всё ещё верящая в сказки. Вот уж эта слепая детская вера в чудеса. А вдруг… вдруг он изменится? Может, Дима станет лучше, если я останусь с ним? Пусть на правах его вещи… но я всё-таки попытаюсь. А потом, захлопнув дверцу машины, я заставила себя вернуться в реальность, где люди не меняются ради тех, кого не любят.
Глава 11. Чужие секреты
Дни за днями… Недели за неделями… месяцы за месяцами… Так и прошёл год. Моё материальное положение немного улучшилось. Могло быть ещё лучше, но я категорически отказывалась от эскорта с продолжением. Поменяла машину. В этот раз взяла в автосалоне. Конечно, попроще, чем у меня была в прошлой жизни, но за то я купила её за свои кровно заработанные средства. Алёна уговорила сделать в моём свинарнике, как она называла мою квартиру, ремонт. Сама нашла фирму, занимающуюся ремонтом квартир. И пока я отдыхала с девчатами на Канарах у неприлично богатого мужика, мою квартирку перевернули с ног на голову. Приехала и не узнала! От мастерской художницы ничего не осталось. Единственным напоминанием, что это была когда-то маминой студией остались старинные напольные часы и её неоконченный городской пейзаж. Теперь эти два атрибута прошлого стали изюминкой современного декора. Этакое слияние а-ля винтаж с минимализмом современности. Хорошо хоть мою любимую барную стойку оставили. Правда, расширили и удлинили. А ещё встроили в неё индукционную плиту на две конфорки и шкафчики для кухонной утвари. В общем, не плохо.