— Надо же, как у тебя всё быстро происходит!
— Большой опыт. А зачем тянуть кота за хвост? Раз решил, надо делать. Эль, ты ведь во мне не сомневаешься?
— Нет, конечно. Скорее о себе думаю — у меня всё будет гораздо сложнее. Витя и Коля-то уже взрослые, самостоятельные, а вот Оля… Гена просто так её не отпустит, особенно в другой город. С его связями, я очень боюсь, что суд примет его сторону. Ладно, это мои проблемы, буду решать по мере поступления.
— Это теперь наши проблемы. А что на тебе такое, с розовыми слониками?
— Это пижама называется, что, раньше не видел? Я уже легла, завтра утром самолёт.
— Ужасно сексуальная пижама! Хочется расстегнуть двадцать пуговок, и посмотреть, что так охраняется! — он глянул на часы. — Эль, ещё же только пол-первого.
Не иди спать! Жди меня через полчаса в лобби!
— Ночь на дворе, что мы будем делать?
— Весь город — наш! Что-нибудь придумаем! Еду!
Он вёл машину, снова насвистывая «И в том, что жизнь — задачник, никаких сомнений нет, Ты только не спеши и не заглядывай в ответ…» и ощущая себя влюблённым мальчишкой.
Глава 6
Неприличное предложение
— Вы бы переспали со мной за $10 миллионов?
— Да!
— А за $10?
— За кого вы меня принимаете!
— Мы уже установили, кто вы, теперь осталось сойтись в цене.
Макс проснулся от звона в ушах, и не сразу сообразил, что это звуки входного звонка. «Чёрт! Кто может заявиться с утра пораньше в субботу и где мама?». Он полежал чуть-чуть, надеясь, что мама откроет дверь нежданным гостям, но уши не выдержали напора, и натянув шорты, он нехотя поплёлся открывать.
На пороге стояла голубоглазая белокурая «Барби», немногим старше его самого, в коротеньком красном сарафанчике, наполовину расстёгнутом на груди.
— Вы ошиблись квартирой, — пробурчал Макс и уже почти захлопнул дверь у неё перед носом, но она успела вставить внутрь свою ножку в красной туфельке на высоком каблуке.
— Юрьева, Нина Сергеевна, ведь здесь живёт?
— Вообще-то, да, но мамы сейчас нет. Вы кто? Я могу передать, что к ней заходили.
— Ты Максик? Я Маша, Маша Юрьева, жена твоего папки, — девушка кокетливо пригладила пышные волосы и протиснулась в коридор.
Мать всегда называла Машу «номер четыре», и глаза Макса невольно скользнули к её груди, проверяя это утверждение. Она поняла его взгляд по-своему.
— Они настоящие, на сто процентов. Я только губы чуть-чуть подкачала, тебе нравится?
Губы у неё были розовенькие и пухленькие и Макс, не зная, что ещё делать, утвердительно кивнул.
— Можно я твою мать здесь подожду? — не дожидаясь ответа, Маша прошла в большую комнату и уселась на их зелёный плюшевый диван, заложив ногу на ногу и открывая воздуху большую часть бедра.
— Ладно, кофе пить будешь?
— А покрепче что-нибудь есть?
— В восемь утра?
— Ну давай кофе. Какой правильный мальчик! Не зря твой папка всё тебя хвалит: мой сын такой умный, такой воспитанный-рассудительный, такой-растакой!
— Это он, наверно, про какого-то другого сына.
— Нет, у Лёхи вроде ты один.
Покачав головой, Макс пошёл на кухню варить кофе. Когда он вернулся, Маша рассматривала фарфоровые фигурки оленей и пастушек в стенке.
— Интересный у вас интерьер, в стиле «ретро»! — она опять уселась на диван и похлопала по подушке, чтобы он сел рядом.
«Ну хоть старьём не назвала!», — подумал Макс, но поставил кружки с кофе на стеклянный журнальный столик и сел рядом с девушкой.
— Маша, а что тебе от моей мамы надо? Вы, вроде, не подруги?
Маша наморщила лоб и постаралась сделать сосредоточенное лицо.
— Твой папка меня вчера бросил! Пришёл домой трезвый и сразу про развод. Что влюбился, в его-то возрасте, и про Лабутина почему-то.
— Лабутина? При чём здесь Лабутин?
— Вот и я не знаю. Только он требует, чтобы я с квартиры съехала, и как же я теперь? Я к Крестовскому привыкла, обратно в Купчино ой как не хочется, — она отёрла навернувшиеся на глаза слёзы.
— А ты сразу побежала к моей маме? Солидарность женская?
— Твой папка по-пьяни обмолвился, что она его при разводе к стенке припёрла, правда сразу спохватился и заткнулся. Вот я и хочу, чтобы она мне подсказала, как из него побольше бабок выжать. По контракту мне же так мало полагается, просто ужас, — Маша заплакала и невзначай положила голову на голую грудь Макса.
Парень рассеянно погладил её по голове, обдумывая новую информацию, но Маша опять поняла его по-своему.
— Максик, ты совсем взрослый и такой аппетитный, — прошептала она и, внезапно пододвинувшись вплотную, начала целовать.
Её губы были неестественно твёрдыми и мокрыми. От неожиданности, Макс не сразу оттолкнулся, и девушка начала гладить его и забираться тонкими пальчиками в шорты.
— Машка, ты что, офигела? — Макс сильно пихнул её и вскочил. — Ты жена моего отца!
— Не кровная же родня! — пожала плечами Машка. — Мы разводимся. А я соскучилась по молоденькому! — она выразительно смотрела на него.
— Пошла вон, дура! — грубо схватив девушку в охапку и не обращая внимания на её протесты, Макс вытолкнул Машку из квартиры.
Сполоснув разгорячённое лицо холодной водой, он уставился в зеркало. Что-то в себе не удовлетворяло, но Макс не мог понять, что.
До старших классов школы он не уделял своей внешности никакого внимания — зубы почистил, причесался и пошёл. Но в десятом решил, что пора завести себе кого-нибудь. Другие ребята уже давно с кем-то гуляли, а ему всё было некогда — учился он в гимназии и успевать надо было многое. Макс перебрал в уме всех девчонок своего и параллельного классов, и остановился на Верке из «Б», скорее всего потому, что она жила в соседнем доме — если что, то провожать удобно.
Он подошёл к ней на перемене и предложил сходить в кино. Верка прищурила большие, чуть навыкате, голубые глаза, жеманно покрутила короткими пальцами жиденький соломенный хвостик и насмешливо ответила, нарочито громко, чтобы слышали другие ребята:
— Да ты чё, Юрьев, совсем спятил! Чтобы я с таким, как ты, вместе на улицу вышла? У меня ещё есть чувство собственного достоинства! — и величественно повернулась к нему широкой спиной.
Над ним насмехались с неделю, но потом все отвлеклись на новости о том, что одна из девчонок у них в классе залетела.
Дома Макс оглядел себя в зеркале, но ничего такого неприемлемого не обнаружил: высокий, очень худенький, серьёзный. Может ей не понравилось, что у него нет мускулов, и он не спортивный? На следующий день он записался в клуб и начал пробовать тренажёры. Потом увидел объявление группы по бодибилдингу — то, что надо! — и повесил на стенку в своей комнате портрет играющего рельефными мышцами «Мистера Вселенная», Арнольда Шварценеггера.
Прошёл год, тренировки и особая диета изменили Макса — девчонки уже сами подходили к нему и звали «погулять», но он отказывался.
— Макс, у тебя хорошие данные, рост, пропорции, — говорил ему тренер. — Годик-другой, сможешь на соревнованиях попробовать. Для этого ты должен жить, есть, спать тренировками, вложить в них всего себя.
— Вы знаете, Валера, — осторожно отвечал парень. — У меня скоро экзамены выпускные, потом институт. Я не могу всё время в зале торчать. Мама и так недовольна, что я не занимаюсь.
— Да не слушай ты её, что ты, маменькин сынок, что ли? Ты взрослый пацан! Я тебе такие возможности предлагаю — мир повидаешь, бабло, тёлки — всё у тебя будет. Только надо очень хотеть. Ну и без метана, само собой, не обойтись.
— Я не буду употреблять стероиды, — отрезал Макс и ушёл из группы. Но тренироваться по мере возможности продолжал.
Перед выпускным он опять подошёл к Верке и пригласил пойти с ним. В этот раз девушка уже не смеялась над его предложением. Тайком от матери, он позвонил Лёхе и попросил на ночь выпускного квартиру.
— С кем в квартире кувыркаться-то будешь, с девочкой или с мальчиком? — как всегда подсмеивался отец.
— Это не твоё дело, с кем хочу, с тем и буду. Ключи дашь?
— Ладно, не кипятись. Может тебе номер в гостинице снять?