Ах да, ЛB, который не сработал.
— В каком состоянии Эндрю? Я бы хотел увидеть его, если можно.
— Думаю, устроим, — дружеским тоном сказал доктор. — Конечно, его пришлось собирать по частям. Но вы сами понимаете: семья, связи… Короче, Эндрю уже на ногах и, между прочим, все время спрашивает о вас.
Поднявшись, он с усмешкой добавил:
— Рады, наверное, что эта штука оказалась поломанной?
— Что? — удивленно уставился на доктора Павел. — А, это? — Вставая, он взвесил ЛB на руке. — О, он не мой.
— А мы считали, что ваш, — сказал доктор. — Перед психологической коррекцией прибор хотели забрать, но, увидев, как бурно вы реагировали, я распорядился, чтобы вам позволили держать его при себе. Своего рода психический якорь. Так говорите, не ваш?
— Нет, он принадлежит Эндрю, — промолвил Павел, задумчиво глядя на ЛB. — Должно быть, у меня в подсознании все сдвинулось, коль я так вцепился в него. Думаю, настало время от него избавиться. Я верну прибор Эндрю, пусть знает, что от него все равно не было бы пользы. Признаться, Эндрю требовал включить ЛB изо дня в день.
— Ничего удивительного, — кивнул доктор. — Страдая до такой степени… И все же, по его словам, вы заразили его волей к жизни.
В дверях доктор вежливо пропустил Павла вперед.
Вот он, Эндрю: до неузнаваемости худой, чуть ли не голышом в ярком теплом солнечном свете, с несколькими следами рубцов вокруг талии и в нижней части спины — и улыбающийся от уха до уха. Он только что вышел из бассейна, капли воды еще стекали по телу. Эндрю отшвырнул полотенце и с радостными восклицаниями бросился навстречу Павлу.
— Павел! Как мне благодарить тебя! До чего же ты был прав! Ну дай же мне руку…
Эндрю уже протянул руку, как вдруг голос его изменился.
— Что это? — упавшим голосом спросил он. Румянец сошел с его щек. — Это же!.. Как ты посмел!..
— Что? — Павел в нерешительности стоял перед Энлрю, держа в руках ЛВ. — Ты это имеешь в виду? Я как раз хотел сказать!.. Если ты думаешь…
— Ты дьявол! — Эндрю выхватил у Павла прибор и уставился на торец с явно вжатым колпачком. — Ты включил его! После всех твоих лицемерных уговоров ты его включил! И… и все вокруг пустая иллюзия! Значит, я умираю — как раз тогда, когда понял, чего стоит жизнь!
Его лицо превратилось в маску гнева.
— Секундочку! — стоявший рядом с Павлом доктор выступил вперед.
Сам Павел остолбенел от изумления, лишенный дара речи и едва способный думать.
Но доктор опоздал.
Подняв ЛВ над головой, Эндрю изо всей силы, которую дали ему восстановленное здоровье и энергия, опустил тяжелый пластиловый цилиндр на голову Павла, раскроив ему череп так же полностью и бесповоротно, как разлетелся корпус лежавшего в обломках корабля «Пеннироял».
Перевел с английского Анатолий РЕПИН
МЫ ХОТИМ
философская проблема жизни поело смерти получает заработал ЛВ обращения к смерти