— Ладно, пускай справляются сами. А я найду другого банкира и обучу его служащих полностью: вычитание, умножение, деле…
— Опомнись! — возопил Томасус. — Нельзя же разносить секрет по всему Риму! Это несправедливо по отношению ко мне!
— Нельзя?! Посмотрим! Да я на этом обучении еще и заработаю! Если ты думаешь…
— Мартинус, Мартинус! Давай не будем принимать поспешных решений! Вспомни, что говорил Христос о долготерпении. Я сделаю тебе особую уступку, так как ты начинаешь новое дело…
Пэдуэй получил ссуду под десять с половиной процентов. И, скрепя сердце, дал слово не раскрывать секрета до ее погашения.
Медный котел Мартин купил в лавке старьевщика — по крайней мере, так он назвал про себя это заведение. Однако никто никогда не слышал о медных трубках. После того, как они с Томасусом обошли всех скобяных торговцев в городе, Пэдуэй занялся медниками. Те тоже слыхом не слыхивали о медных трубках. Правда, некоторые вызвались изготовить желанный предмет на заказ — по астрономическим ценам.
— Мартинус! — взмолился банкир. — Мы прошагали миль пять, мои бедные ноги не выдерживают! Не сгодится ли тебе свинец? Его у нас сколько хочешь!
— Сгодился бы, если бы не одно «но», — сказал Пэдуэй. — Мы отравим всех своих клиентов. А это может создать нам дурную репутацию.
— Так или иначе, дело не двигается!
Пэдуэй задумался под пристальными взглядами Томасуса и Аякса, раба-негра, который нес котел.
— Найти бы сноровистого подручного… Как у вас нанимают работников?
— Никак, — отрезал Томасус. — Совершенно случайно. Можно купить раба — но у тебя не хватит денег, а я не пойду на такое рискованное вложение. К тому же потребуется опытный надсмотрщик, чтобы заставить раба работать по-настоящему.
— А может, повесим у тебя над дверью вывеску: есть, мол, вакансия для мастерового.
— Что?! — воскликнул банкир. — Ты слышишь, Господи? Сперва он выманивает у меня деньги, а теперь хочет обезобразить мой дом! Неужто нет предела…
— Не надо так волноваться, Томасус. Вывеска будет небольшой и очень красивой. Я нарисую ее сам. Ты же заинтересован в успехе моего предприятия?
— Ничего не выйдет. Опоганить жилище, унизить себя физическим трудом… И все равно большинство работников не умеют читать. Нет-нет-нет, даже не заговаривай об этом! А какого размера должна быть вывеска?
Вечером Пэдуэй едва добрался до постели. Пути назад, в родное время, не было. Никогда больше ему не изведать прелестей «Американского журнала археологии», Микки Мауса, теплого ватерклозета, разговора на простом, богатом, выразительном английском языке…
Пэдуэй нашел работника на третий день после знакомства с Томасусом — смуглого хвастливого и нахального маленького сицилийца по имени Ганнибал Сципио.
Тем временем он снял полуразвалившийся дом на Квиринале, перенес туда весь свой нехитрый скарб и купил тогу, чтобы носить поверх брюк и не так бросаться в глаза. Взрослые редко обращали на него внимание в этом разношерстном городе, зато детишки преследовали Мартина буквально по пятам, с громкими криками бегая за ним по улицам. Он потребовал, однако, вшить в тогу просторные карманы — несмотря на протесты оскорбленного портного, не желавшего портить добротную элегантную одежду дьявольскими нововведениями.
Пэдуэй обстругал деревяшку и показал Ганнибалу Сципио, как обмотать ее полосками меди. Ганнибал немедленно заявил, что знает о пайке абсолютно все. Но, когда Пэдуэй попробовал согнуть трубку для дистиллятора, швы сразу полопались. После этого самоуверенности у Ганнибала чуть поубавилось — на некоторое время…
Пэдуэй с тревогой ждал великого дня первого выхода дистиллята. Согласно теории Танкреди на древе времени должна образоваться новая ветвь. Но вдруг профессор ошибается? Вдруг какие-то действия Пэдуэя столь разительно изменят курс истории, что само его рождение в 1908 году станет невозможным, и Мартин попросту исчезнет?
— Разве не нужно прочитать заклинание или что-нибудь в этом духе? — спросил Томасус-сириец.
— Нет, — отрезал Пэдуэй. — Я уже трижды говорил, что волшебство тут ни при чем.
Впрочем, в душе он понимал ростовщика: ночной поход в старый полуразвалившийся дом, загадочная громоздкая аппаратура, неверный свет масляных ламп, опасливо замершие Ганнибал Сципио и Аякс… Негр, страшно оскалив зубы и выпучив глаза, смотрел на перегонную установку так, будто ожидал, что из нее вот-вот полезут демоны.
— Не быстро дело идет, а? — промолвил Томасус, нервно потирая мясистые ладони. Его поблескивающий здоровый глаз не отрывался от трубки, из которой капала желтоватая жидкость.