— Что за чертовщина!..
— Скорей, — рыжеволосый мелко затрусил вниз по переулку и скрылся за углом. Последовав за ним, Бретт увидел широкую улицу, высокие деревья с весенней листвой цвета шартреза, кованую ограду и за ней гладкий газон. Людей не было.
— Постойте же! Что все это значит? И скажите мне, наконец, что это за город!
Незнакомец оглядел его сверху донизу воспаленными красноватыми глазами.
— Так ты здесь недавно? Как ты сюда попал?
— Через ворота. Примерно час назад.
— Я-то здесь уже месяца два… Слушай, ты наверное, хочешь есть? Я тут знаю одно местечко, — он мотнул головой куда-то вбок. — Пошли, там и побеседуем.
Через несколько минут они сидели за столиком захудалого кафе, где стояла удушливая влажная жара и кроме них; не было никого. Рыжеволосый, стянув с ноги сандалию, заколотил ею по стене, склонил голову набок и прислушался. Тишина была полная. Он снова постучал по стене — в ответ послышался звон посуды.
— Теперь молчи. Ни слова! — предупредил рыжеволосый и выжидательно уставился на дверь, ведущую, очевидно, на кухню. Появилась растрепанная краснощекая девица, одетая в зелёную униформу официантки, и быстро подлетела к столику с раскрытым блокнотом и карандашом наготове.
— Кофе и сэндвич с ветчиной, — сказал рыжеволосый. Бретт, памятуя приказ, промолчал. Девушка бросила на него короткий взгляд, торопливо кивнула и шмыгнула прочь.
— Я нашел эту забегаловку в самый первый день. Мне здорово повезло — я видел, как Гель ее запускал. Тот был большой, не такой, как приливы- чистильщики. Когда он закончил, я рискнул — и все получилось. А все потому, что я сделал вид, будто я голем.
— Ничего не понимаю, — взмолился Бретт. — Можно я спрошу у девушки…
— Нельзя! Ты все испортишь. Стоит нарушить как появляется Гель. Молчи, сейчас оно вернется и принесет поесть.
— Почему «оно»?
— А… — загадочно протянул рыжеволосый, — сейчас увидишь.
Бретт почувствовал запах еды и тут же вспомнил, что не ел больше суток.
— Главное — осторожность. Не привлекай к себе внимания, не делай того, что не и заживешь, как Правитель. Жратва — самое трудное, но если повезет…
Дверь кухни открылась. Официантка балансировала подносом с тяжелой чашкой, тарелкой и соусником. Наконец она плюхнула поднос на стол.
— Заставляешь себя ждать, — нагло заметил рыжеволосый, и прежде чем девушка собралась ответить, вытянутым указательным пальцем сильно ткнул ее в солнечное сплетение. Официантка застыла, открыв рот.
Бретт вскочил со стула.
— Он сумасшедший, мисс! Ради Бога, примите мои извинения…
— Зря стараешься! — Вид у рыжеволосого был явно торжествующий. — Ты спрашивал, почему «оно»? — Он встал, потянулся через стол и расстегнул верхние пуговицы зеленой униформы. Официантка стояла совершенно неподвижно, слегка наклонившись вперед. Платье раскрылось, обнажив великолепную грудь, не прикрытую лифчиком: слишком белую, слишком круглую и твердую, чтобы быть женской грудью.
— Кукла, — проговорил рыжеволосый. — Голем.
Бретт в полном остолбенении уставился на девушку: влажные завитки волос, ярко-красные губы и щеки, голубые глаза — слишком голубые, незрячие.
— А теперь смотри! — рыжеволосый застегнул платье и снова ткнул официантку пальцем. Она выпрямилась и поправила прическу.
— Что еще угодно джентльменам? — отчеканила она как ни в чем не бывало и, не получив нового заказа, удалилась на кухню.
— Я Авалавон Дхува, — представился рыжеволосый.
— Меня зовут Бретт Хейл. — Бретт откусил кусок сэндвича.
— Эта одежда… и говор у тебя какой-то странный…. Ты из какого графства?
— Я из округа Джефферсон.
— Не слыхал. Сам я жил в Вавли. Что же тебя сюда привело?
— Ну, сначала я ехал на поезде, потом дорога вдруг кончилась, прямо посреди пустынной равнины. Дальше я шел пешком — и вот, попал в этот город. Так все-таки — как же он называется?
— Понятия не имею, — Дхува потряс головой. — Зато я тепбрь точно знаю: все они врут насчет Огненной Реки. Впрочем, я никогда в эту чепуху и не верил. Жрецы придумали, точно. Теперь уж не знаю, во что и верить… Взять, к примеру, свод. Они говорят — на высоте тысячи карфадов, а как проверить? Может, и тысячу, а может, всего десять. Клянусь Гратом, я бы сам полетел на пузыре, только бы узнать наверняка.
— О чем это ты? — удивился Бретт. — Куда лететь, на каком пузыре?