— Передай, чтобы вся школа собралась в конференц-зале.
Ученики удалились. Ханасу закрыл дверь и погрузился в размышления.
— Вот что надо сделать, — наконец сказал он. — Я объясню им новые условия применения Моральной Философии. Думаю, они это поймут. Затем мы отправимся в космопорт. Нам предстоит встреча с Комом и его отрядом. Я расскажу им о новых условиях.
— Все прекрасно. Но если они не согласятся с тобой?
— При чем тут я? Речь — о священном тексте Моральной Философии.
Ох, уж эти мне фанатики… ' Ханасу вышел. Спящие ученики наводили
меня на грустные мысли. Чтобы отвлечься от них, я вызвал по радио корабли и обрисовал ситуацию. Я приказал находиться на орбите над космопортом и ожидать дальнейших распоряжений. Раздался стук в дверь.
— Следуйте за мной, — приказал ученик. Я двинулся за ним. Ханасу ждал меня возле открытых дверей школы; к нему со всех сторон стекались учителя и ученики.
— Мы отправляемся в космопорт, — сказал он. — К рассвету мы будем там.
— Их реакция?
— Постулаты Моральной Философии обрели для них смысл. Мои люди сильны, но их сила — в их повиновении. Теперь они гораздо сильнее.
Ханасу ехал впереди на единственной машине, и я радовался, что сижу в кабине вместе с ним. Преподаватели и ученики тащились за нами на лыжах. Никто не жаловался, что вместо сна им приходится совершать лыжный поход. Да, дисциплина — великая вещь.
Занималась заря. Из сторожевой будки вышли два охранника и спокойно наблюдали за нами, как будто такие процессии появлялись здесь каждый день.
— Сообщите Кому, что я желаю его видеть,
— приказал Ханасу.
— Проход запрещен. В твоей машине враг. Убей его.
— Четырнадцатое Правило Послушания гласит, — сказал Ханасу властным голосом, — что вы должны подчиняться приказам членов Комитета Десяти. Нет такого закона, чтобы непременно убивать врагов. Враг может быть полезен. Я требую пропустить нас.
На лицах охранников отразилось легкое волнение, но они справились со своими эмоциями.
— Проходите, — сказал один из охранников.
— Я сообщу Кому.
Выстроившись в цепочку, наше юное войско направилось к зданиям. Мы проходили мимо зенитных установок, но их расчеты не обращали на нас никакого внимания. Пошел снег. Наша машина остановилась у главного корпуса, и, как только Ханасу спрыгнул на землю, дверь здания распахнулась. Я съежился на сидении. Из дома вышел Ком и дюжина охранников.
Наверное, от холода мой мозг заледенел, потому что только сейчас я осознал, что в нашей колонне только у меня есть оружие.
— Возвращайся в свою школу, Ханасу. Ты здесь не нужен, — сказал Ком. Не обращая никакого внимания на эти слова, Ханасу подошел к нему и громко заговорил, чтобы все могли услышать его.
— Я приказываю сложить оружие. Ваши действия противоречат Моральной Философии.
Учение обязывает нас руководствоваться принципами выживания.должны идти на самоубийство, борясь с другими народами, которые превосходят нас численно в соотношении один к миллиону.
- Ты должен уйти, — перебил его Ком. — Ты нарушил Закон. Уходи — или тебя убьют. — Он поднял пистолет.
Я мигом выскочил из машины.
- На твоем месте я не стал бы этого делать, — сказал я, беря его на мушку.
- Ты привел с собой врага! — выкрикнул Ком. — Вас ждет…
Его остановила звонкая пощечина Ханасу.
- Объявляю тебя вне закона, — сказал Ханасу. — Ты отказался повиноваться.
- Я вне закона? Это ты — преступник! — вне себя от ярости завопил Ком, целясь из пистолета.
Я прыгнул в сторону, держа пистолет наизготовку, но Ханасу находился на линии огня. Тут раздался грохот выстрелов.
Но Ханасу продолжал стоять. Он бесстрастно наблюдал, как изрешеченное тело Кома рухнуло на землю. Отряд Кома разом разрядил пистолеты в своего командира. Его погубила Моральная Философия.
Ханасу невозмутимо повернулся ко всем присутствующим и объяснил им новую интерпретацию Закона. Серые люди едва скрывали облегчение. Лишь бездыханное тело Кома портило картину. Люди старались не смотреть на него. На планете снова был порядок.
- Можете спускаться, — сказал я в микрофон передатчика.
- Никак нет. Получен новый приказ.
- Вы что там, с ума посходили? Быстро сажайте ваши жестянки, иначе я изжарю вашего командира и съем его на завтрак.
- Никак нет. Корабль с вышестоящим начальством приземлится через три минуты.
Связь прервалась, и я, выпучив глаза, уставился на радио. Что происходит? В это время собравшиеся внимательно слушали речь Ха- насу. Ситуация под контролем, все проблемы решены, а тут такая загвоздка. С неба спускался корабль. Не успел открыться шлюзо- вый люк, как я уже стоял рядом с кораблем, из- рыгая страшные ругательства и барабаня пальцами по кобуре. Из корабля вышла знакомая личность. Знакомая до отвращения,
— Ты! — прошипел я.
— Я прибыл вовремя, чтобы предотвратить свершение аморального акта.
Это был Джей Ховах, босс Морального Корпуса.
— Мы не нуждаемся в твоих советах, — сказал я. — К тому же ты одет не по сезону. Вернись-ка лучше на корабль.
— Мораль превыше всего, — стуча зубами, сообщил он. Его не предупредили об особенностях местного климата, и он прибыл в купальном халате.
— Я пыталась его убедить, но он и слушать меня не хотел, — раздался гораздо более знакомый и несравненно более приятный голос, и по трапу спустилась Анжелина.
— Дорогая! — закричал я, бросившись ей навстречу, но Джей остановил меня.
— Мне сообщили о твоем плане. Психоконтроль аморален, и его использование запрещено.
— Кто он? — ледяным голосом спросил Ханасу.
— Его зовут Джей, — сказал я. — Он руководитель Морального Корпуса.
Окинув Джея презрительным взглядом, Ха- насу повернулся ко мне.
— Уведите его. Пусть приземляются ваши корабли, и мы приступим к операции против монстров.
— Похоже, ты меня не понял, — сказал Джей Ховах, выбивая зубами чечетку. — Я запрещаю эту операцию. Она аморальна.
Ханасу медленно повернулся и обдал его презрением,
— Я главный толкователь Моральной Философии, и я олицетворяю Закон. Мы совершили ошибку, заставив монстров развязать войну. Теперь мы прекратим ее тем же способом.
— Два отрицательных действия не равны одному положительному. Операция запрещена.
— Ты не можешь остановить нас, так как здесь у тебя нет никакой власти. Ты можешь лишь убить нас, чтобы остановить. Если ты не убьешь нас, мы будем действовать, исходя из принципов нашего собственного морального кодекса.
— Вас остановит…
— Только смерть. Если ты не можешь отдать такой приказ, то отойди в сторону и не мешай.
Повернувшись, Ханасу пошел прочь. Джей пару раз открыл и закрыл рот, но не произнес ни слова. Он посинел от холода. Я сделал знак двум школьникам.
— Эй, ребята. Помогите этому бедному старику вернуться на корабль, чтобы он согрелся и обдумал свои философские проблемы.
Джей пытался сопротивляться, но ученики крепко взяли его под руки и потащили на корабль.
— И что теперь? — спросила Анжелина.
— Обитатели Кеккончихи полетят к монстрам.
— Дальше?
— Мы спасем галактику. В очередной раз.
— Ты, как всегда, скромен, — сказала Анжелина и громко чмокнула меня в щеку.
Глава двадцать первая
— Потрясающе, не правда ли? — спросил я.
— По-моему, отвратительно, — ответила Анжелина, морща нос. — К тому же ужасно воняет.
— Это улучшенный вариант первой модели!
Анжелина была права. Выглядело все это отвратительно. Меня это только порадовало. Мы стояли в дверях кают-компании космического корабля. Перед нами располагались ряды кресел. Не менее пятисот. В каждом кресле сидел омерзительнейший монстр. Все они были выполнены по образцу и подобию моего первого маскировочного костюма. Целая армия гештункинцев. Конечно, многочисленные сердца и плазменные помпы врагов не бились бы так сильно, знай они, что в каждом костюме монстра сидит обитатель Кеккон- чихи. А в хвостах у них спрятаны мощные синаптические генераторы. Наш крестовый поход начался.