Сергеев откусил изрядный кусок от сэндвича, который принес робот, и задумался.
— В ваших аргументах есть одно противоречие, — сказал он наконец. — Если уж болезнь настолько вездесуща, то она должна быть и в мясе. Так почему же она не попадает на Форбраджен?
— Да очень просто. Долгое воздействие очень низких температур убивает почти любой организм за несколько месяцев. Мясо отсюда отправляется замороженным и проводит в космосе долгие месяцы. Другого же контакта с поверхностью планеты нет.
— Что ж, убедительно, — согласился Сергеев, доел остатки сэндвича и послал робота за вторым. — В таком случае мой долг — остаться здесь. Люди больны, и их следует лечить. А когда выздоровеют, я пересчитаю их для Галактической Переписи. Вот тогда моя работа будет завершена.
— Нормальная жизнь на планете восстановится. Дети смогут отправиться в школы на Форбрад- жене и затем вернуться, чтобы построить разумное общество. — С минуту Генри молчал, видимо, воображая радужные картины грядущей цивилизации на Слагтере. Потом криво усмехнулся, уже явно по другому поводу.
— О чем это вы? — спросил Сергеев, отрываясь от сэндвича.
— Да дети. Дети всех веков и народов восстают против старшего поколения. Порой они даже считают своих родителей ненормальными за те идеи, что старики пытаются им внушить.
Но здесь, на Слагтере, дети оказались правы!
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ.
Василий Липицкий, Татьяна Яхлакова СРЕДНЯЯ ЛИНИЯ?
Не кажется ли вам, уважаемые читатели, что общество, нарисованное Гаррисоном, вполне узнаваемо в своих социальных характеристиках. Если забыть о медицинском аспекте, то все остальные проявления вполне вписываются в модель «первичного накопления капитала», переживаемую нашей страной. Тема борьбы «всех против всех» является чуть ли не ведущей в творчестве писателя — стоит вспомнить рассказ «От каждого — по способностям», где в качестве посла опять-таки на планете параноиков выступает душевнобольной, или многочисленные «цивилизации конфликта» — скажем, романы «Неукротимая планета» и «Специалист по этике». Для нас же эти проблемы, наверное, более болезненны, чем для Гаррисона. О том, как выйти из «психоза конфликта», размышляет лидер партии, претендующей на звание «центристской», председатель исполкома «Гражданского союза» Василий Липицкий иредактор отдела политической реформы «Московских новостей» Татьяна Яхлакова.
Говорят, мы вступили в стадию «дикого капитализма» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Период первоначального накопления капитала чреват, увы, криминализацией общества. Собственно говоря, путь этот прошли почти все страны, и занял он кое-где более ста лет. Неужели и нам предстоит столько мучиться?
- Это упрощенная, классически марксистов екая схема, которая может быть применена лишь к длительным историческим отрезкам.
Ключевым в оценке нынешней ситуации является, на мой взгляд, не политэкономическое содержание, а нечто совсем другое: происходит ломка психологии, менталитета. Этот болезненный процесс не может быть быстрым, хотя вряд ли займет столетия. Скорее всего, это вопрос смены поколений. Те, кто вырастает сейчас, в изменившихся социально-экономических условиях, лишены комплексов, присущих людям, прожившим всю жизнь при распределительной системе. Срок, необходимый для формирования нового, устойчивого и имеющего преобладание в обществе менталитета, составляет 20–30, максимум 50 лет.
— Не перегрыземся ли за это время, ожидаючи победы нового менталитета? Новое поколение новые зубки показывает, у старого свои еще кусаются… Да и ситуация не настолько стабильна, чтобы полагаться на естественное течение событий.
- Не хотелось бы. А ситуация и не может быть стабильной, в лучшем случае — равновесной. Но это требует создания разумными политическими силами достаточно тонкой системы социальных регуляторов, с продуманной экономической политики, которая учитывала бы интересы не только разных слоев населения, но и — что очень важно — разных поколений.
- Разумные силы — это кто?
- Можно назвать их иначе — центристские.
- Какие бы партии, коалиции, блоки ни образовывались сегодня, все они, за редчайшим исключением, претендуют на роль «центристских сил». Казалось бы, «центристов» более чем достаточно, а в общественном сознании все еще явственно ощущается незаполненность этой политической ниши.
- Очевидно, следует определиться в терминологии. Центризм как политическое явление — конечно, не просто равная удаленность от флангов. Это есть некая самостоятельная линия, которая в изменяющейся ситуации может приближаться к любому из флангов, но до определенной черты.