Это типичная активная реакция на встречу с неизвестной опасностью, и описанная стадия кончается в невесомости примерно через пять секунд. Объясняется это просто: первая короткая схватка идет по «встроенной» в человека тысячелетия назад программе — программе падения. Потому что те наши предки, кто падал больше четырех — шести секунд, погибли. Если время прошло, организм воспринимает это как избавление от опасности, и возникает радость, ликование.
Активная реакция направлена на то, чтобы препятствие преодолеть. Пассивная, напротив, связана с пережиданием опасности или того, что организм воспринимает как опасность. Такой человек замирает, чувствует «слабость в коленках», мысли путаются, и все вокруг воспринимается отстраненно, как в другом измерении.
Те, кто реагирует по первому типу, легко справляются с ситуациями, требующими «одноразового» напряжения; но, если конфликт растянут во времени, — мы проверяли это в многомесячных экспериментах, — могут не выдержать монотонной напряженности, сломаться. Те же, кто на кратковременную неприятность отреагировал вяло, остаются пассивными и при затянувшихся трудностях, зато они легче из них выкарабкиваются. И в этом проявляется важнейший природный закон — закон экономии. Одним дано одно, другим другое, и, случись некое бедствие, кто-то обязательно уцелеет. У уцелевшего родятся дети опять же с разными типами реакции…
Говоря о стрессе, важно учитывать, что при неопределенной ситуации идет избыточная мобилизация сил организма. Это закономерность. Оправдано это или нет в конкретном случае, «запускается» определенный механизм. Скажем, всегда поднимается давление: а вдруг придется бежать или драться? Увеличивается число красных и белых кровяных телец — на тот случай, если в рану попадет инфекция. Без всякой инфекции при стрессе повышается температура. Зачем? Известно, что микробы погибают при 39 °C, вирусы при 40 °C. И температура поднимается на тот случай, если стресс связан с болезнью — то есть это вовсе не «отравление» организма токсинами, как иногда считают, а защитная реакция. Это вклад (не весь) только вегетативной нервной системы. Но есть еще интеллектуальный, психологический, мышечный запас сил. Мобилизация всего этого дает поразительные результаты.
В летном исследовательском институте, где я работал в 60-е годы, был замечательный человек — Валерий Головин. По должности он числился укладчиком парашютов, тем не менее в сложных случаях к нему неоднократно обращались как к испытателю.
Создавали систему парашютов для спасения летчиков при катапультировании со сверхзвукового самолета. Как обычно, пробовали новую конструкцию на манекенах. Сначала они разбивались, парашют совершенствовали, манекены стали биться реже, однако на стабильный режим их «спасения» выйти никак не удавалось. Обратились к Головину, и он, изучив материалы, пошел на рискованный эксперимент.
Поскольку при катапультировании огромная скорость, ветер может ранить летчика, находящегося в кресле. Чтобы этого не случилось, стекло, которое защищает пилота в кабине самолета, «выстреливалось» вместе с ним и прикрывало человека спереди; получался как бы кокон (впоследствии от этого отказались, но тогда пробовался такой вариант). Затем стекло должно было отстреливаться маленькими патронами, как и щитки-подлокотники, которые поддерживают руки, чтобы не выдуло из «кокона». Но в этот раз щитки отстрелились, один ударил по стеклу — оно треснуло, но не отвалилось. И вот испытатель, падая, оказался заблокированным этим стеклом, и вдобавок стропы раскрывающегося парашюта начали оплетать кресло.
Оставались секунды, скорость падения росла (могу представить себе рее и давление ветра). Тогда Головин схватил щиток и несколькими сильными ударами разбил стекло.
Потом, на земле, мы смотрели, куда надо было бить, чтобы наверняка освободиться от стекла; вовсе не в те места, что перед глазами. Кроме быстроты реакции и огромной силы, потребовалась невероятная сообразительность. И, разбив стекло, испытатель потянул именно за те стропы, которые следовало, чтобы парашют раскрылся.
Таких людей, как Головин, отличает сильная нервная система, способность, не истощаясь, переносить как очень большие, так и длительные нагрузки, исключительная «помехоустойчивость» психических процессов и, что особенно важно, умение сочетать активную и пассивную реакцию: иногда необходимо ждать, ничего не предпринимая, но и не расслабляясь, — это свойство, которое определяется как готовность к нештатным, чрезвычайным ситуациям, является одним из главных при отборе, скажем, операторов АЭС, авиадиспетчеров и т. п.