Выбрать главу

Габи кивнула и прошла в ванную. А он, не раздеваясь, улегся на одну из кроватей, натянул на себя одеяло и мгновенно заснул…

Пробуждение было резким и неожиданным — в дверь громко стучали. Габи в белой ночной рубашке уже сидела на своей кровати, а Лукас стоял Посреди комнаты, напряженно глядя на дверь.

— Полиция! Откройте! — донеслось из коридора.

— Немедленно откройте!

Дверь уже почти выломали и сорвали с верхних петель. Казалось, ее хотели именно выломать — без предупреждения, без попыток открыть замок.

Стараясь не шуметь, Рэйф сполз с кровати.

— Лукас, — шепнул он, — они не должны знать о твоем существовании. Иди сюда, — Лукас колебался. — Эб говорил тебе, что ты должен прятаться, когда приходят чужие?

Рэйф рванулся к ванной, и волк, наконец решившись, последовал за ним. Там под самым потолком было маленькое окошко.

— Сюда, Лукас, — шепотом позвал Рэйф, отдернул штору и распахнул окно. Скрип старых створок потонул в грохоте, доносившемся из комнаты.

Одним прыжком Лукас вскочил на умывальник, и, скользнув когтями по блестящей поверхности раковины, взобрался на спину Рэйфу. Тот, не ожидая, что волк окажется таким тяжелым, даже присел.

— Беги и спрячься где-нибудь, — скомандовал Рэйф, — найдешь нас, когда стемнеет. Ну, давай…

Он подтолкнул, почти выбросил Лукаса из окошка, и волк мгновенно исчез из виду.

Рэйф запер и зашторил окно, затем вернулся в комнату. Именно в этот момент дверь, не выдержав, рухнула, и в проеме появились полицейские.

— В чем дело?

— Вы арестованы. Оба.

Рэйфу заломили руки за спину, надели наручники и вывели из комнаты. У коттеджа стояла полицейская трехколеска. Его втолкнули на заднее сиденье, а через минуту рядом усадили Габи, замотанную в одеяло. У машины крутился хозяин мотеля.

— Думали, я ничего не понял, да? А я ведь предупреждал, что ко мне частенько заглядывают те, кого ночь застала в дороге. Да после такой ночки в машине нормальный человек еле жив…

— Все в порядке, — оборвал полицейский. — Правильно сделали, что связались с нами. Спасибо, вы свободны.

— Вас так долго не было… — не унимался хозяин.

Но полицейский хлопнул дверцей перед самым его носом и включил мотор. Машина тронулась. Был уже вечер: Рэйф и Габи беспробудно проспали весь день.

В полицейском участке их разлучили. Рэйф оказался на первом этаже, в комнате, больше похожей на больничную палату, чем на камеру, — белые стены, в углу аккуратная койка, окно без решеток.

— Раздевайся, — приказал полицейский, протягивая ему больничную пижаму.

Рэйф послушно переоделся, и его одежду куда-то унесли. Вошли еще трое полицейских, а с ними человек в белом халате. Рэйф не успел опомниться, как они скрутили его и распластали на кровати.

— В чем дело?! — Рэйф задохнулся от бешенства.

Человек в белом подошел совсем близко. В его руках Рэйф заметил шприц.

— Закатайте его рукав выше локтя. Вот так, — распорядился он.

— Вы собираетесь мне отвечать или нет? Что вы со мной делаете?

— Ничего особенного, — прокряхтел один из тюремщиков. — То же, что делают со всеми зомби.

Рэйф все еще пытался сопротивляться инъекции, но полицейские знали свое дело.

— Поспишь, братишка, ночью как все нормальные люди, а хочешь ты того или нет, тебя не спросили…

Игла вошла в вену. В голове замелькали обрывки разговоров с Габи, Эбом… Все. Шприц был пуст и прозрачен. Полицейские больше не держали Рэйфа.

— Этого ему хватит на целые сутки. До приезда маршала можно не беспокоиться, — сказал врач.

Лекарство уже начинало действовать — оно проникало во все уголки мозга, обволакивало сознание и останавливало всякую мысль. Язык одеревенел.

Глава VII

Откуда-то издалека до Рэйфа донесся глухой стук. Он понял, что это полицейские захлопнули дверь. С огромным усилием он заставил себя повернуть отяжелевшую голову — мышцы шеи не повиновались — и посмотреть в окно. Солнечные лучи достигали его комнаты, но было ясно, что ночь наступит еще не скоро. У него было время, чтобы успеть что-нибудь предпринять до того, как заработают станции и сила излучения усугубит действие лекарства — наркотического или седативного, он так и не понял.

А оно продолжало свою работу: думать с каждым мгновением становилось все труднее. Мысли разбегались, Рэйфа куда-то несло. И вот он уже не может противиться этой силе, она втягивает его не то в сон, не то в обморок…

Сначала пришло ощущение, что он тонет. Тонет в чем-то сухом, удушающем, парализующем. Однако через минуту он снова пришел в себя. Сознание, вернувшись на мгновение, подарило уверенность, что все происходящее с ним — сон или галлюцинация.