Правда, все они привыкли бороться с каким-то врагом и, конечно, обнаружат его и в новой ситуации. Им может стать их четвертый товарищ, который так и не смог вписаться в новую ситуацию и почему- то отказавшийся пользоваться преимуществами сексуальных свобод, уйдя, к примеру, в горы. Почему-то он не нашел возможности для своей сексуальной самореализации. И оставил их с двойственным чувством тревоги и ненависти, как будто что-то знал, ко скрыл от них.
Единственное, что они могли бы о нем сказать: он не верил ни в то, что сексуальность нуждается в жестком внешнем контроле во избежание всеобщего разврата, ни в то, что к сексу нужно относиться просто, как к «глотку воды», поскольку это чисто физиологическая потребность, ни в то, что сексуальное раскрепощение сделает его счастливым, ни в то, что научный прогресс в сфере человеческой сексуальности позволит разрешить его личные проблемы.
А то, что он знал, для них осталось тайной, правда, они ее называли «загадкой».
Перед каждым рано или поздно встает выбор — с чем оставаться: с личным предстоянием перед тайной или же с коллективной защищенностью от ее существования.
«Проклятые» вопросы, Как дым от папиросы, Рассеялись во мгле. Пришла Проблема пола, Румяная фефела, И ржет навеселе. Заерзали старушки, Юнцы и дамы-душки И прочий весь народ. Виват, Проблема пола! Сплетайте вкруг подола Веселый «Хоровод». Ни слез, ни жертв, ни муки… Подымем знамя-брюки Высоко над толпой. Ах, нет доступней темы! На ней сойдемся все мы — И зрячий и слепой. Научно и приятно, Идейно и занятно — Умей момент учесть: Для слабенькой головки В проблеме-мышеловке Всегда приманка есть. Саша Черный. «Песня о поле».Норман Спинрад Сорняк времени
Искра разума, которая является моим сознанием, обитает там, где нет ни пространства, ни времени. Объективная продолжительность моей жизни — сто десять лет, но сам я ощущаю себя бессмертным, ибо мое сознание продолжает жить и за пределами отмеренного срока. Я и младенец, я и ребенок, и юноша, и дряхлый старик, умирающий на чистых белых простынях. Я — все эти люди одновременно, я всегда был ими и всегда буду ими там, где обитает мой разум: на острове вне потока времени.
Моя вечность — сто десять лет. Моя жизнь похожа на биографическую справку в энциклопедии: неизменная, инвариантная, ограниченная по длине, бесконечная по продолжительности. 3 апреля 2040 года я рождаюсь. 2 декабря 2150 года я умираю. Все события между этими датами пролетают в одно мгновение. Говорят, что я передвигаюсь вдоль них вперед и назад по собственной воле, переживая каждое из них снова. Даже это — лишь часть правды. Я переживаю каждое мгновение моих ста десяти лет одновременно, раз и навсегда.
…Как мне рассказать вам об этом? Поймете ли вы меня? Наш язык базируется на концепциях времени, а они-то у нас различны. Для меня времени не существует — во всяком случае существует не так, как для вас.
Я не передвигаюсь последовательно от мгновения к мгновению, подобно слепцу, ощупью бредущему по туннелю. Я обитаю во всех точках туннеля одновременно, и глаза мои широко раскрыты. Время для меня в определенном смысле то же самое, что для вас пространство, это территория, по которой я могу двигаться в разных направлениях.
Но как мне рассказать? Да и поймете ли вы меня? И вы, и я — люди, рожденные женщинами, но в каком-то смысле у вас со мной меньше общего, чем с обезьяной или амебой. Но я должен как-то сообщить вам о себе. Для меня слишком поздно будет слишком поздно было слишком поздно. Я попал в этот вечный ад и никогда не смогу из него выбраться, даже призвав на помощь смерть. Моя жизнь неизменна и бесконечна, потому что я съел «Темп», сорняк времени. Упаси вас Боже повторить мой путь. Вы обязаны меня выслушать! Вы должны понять! Вырвите сорняк времени с корнем!
Я хочу рассказать так, как чувствую сам. Бессмысленно пытаться начать сначала. Начала нет. И конца нет. Лишь области времени, имеющие для меня какое-то значение. Позвольте мне описать их. Возможно, вы сумеете меня понять….
8 сентября 2050 года. Мне десять лет. Я в кабинете доктора Фиппса, доктора психиатрической клиники, в которой провел последние восемь лет, 12 июня 2053 года они наконец поймут, что я не сумасшедший. Это будет все, что они поймут, но этого окажется достаточно, чтобы выписать меня. Но 8 сентября 2050 года я все еще нахожусь в клинике.