— Если бы он задержался здесь хоть на секунду сверх этого срока, мы бы тут же его схватили. Но он осторожен. Мы не можем его задержать даже за плевок в неположенном месте. Единственное место, которое он здесь посещает, — Приют для детей
космонавтов. После чего буквально растворяется в воздухе.
— Что ж, возможно, вам скоро удастся от него избавиться, — сказал я. — Надеюсь, вы не станете меня преследовать, когда я его убью. Ведь он уже подал уведомление о намерении убить меня. — Я встал.
Когда я был уже в дверях, Лоутон окликнул меня. Дружелюбия в его голосе как не бывало:
— У тебя при себе контрабанда! Сдай немедленно!
Я отдал ему пистолет. Несомненно, у них тут где-то была просвечивающая аппаратура. Лоутон проверил пистолет, затем хмуро глянул на меня и протянул оружие назад:
— Возьми. Я не совсем понял ситуацию… — Он нетерпеливо совал пистолет мне в руки. — Ну, бери же! Только сматывайся отсюда скорее, пока тебя кто-нибудь еще не засек. И отдай оружие тому, кому оно принадлежит. Если тебе нужно разрешение, я попробую это устроить. Только не болтайся по городу с контрабандой в кармане!
Он чуть не в шею вытолкал меня из своего кабинета. Удивленно вертя пистолет в руках, я направился к лифту. И тут глаза мои заметили маленькую табличку с надписью: «Рафаэл Скотт».
И тут я вдруг понял, что мне вовсе не хочется требовать объяснений ни от Дио, ни от Мариуса.
— Очень хорошо, Великие Лорды. Я сделаю так, как вы желаете!
Мы поздно прибыли в Скрытый Город, настолько поздно, что уже не было времени сообщать о нашем прибытии ни старому Хастуру, ни Линнел, моей ближайшей родственнице и молочной сестре. Мариус, который не был допущен в Совет Комина, расстался со мной и направился в зал для низшей знати и младших сыновей великих родов. Я поднялся по ступеням на длинную галерею, намереваясь незаметно проникнуть в ложу, которая по закону предназначалась для Элтонов.
И замер на пороге, пораженный. Речь держала Каллина Эйлард.
Я знал ее всю свою жизнь. Она тоже была какой-то моей родственницей. Линнел она приходилась сводной сестрой. Но когда я в последний раз видел ее — шесть лет назад, и я всячески избегал вспоминать об этом — она была совсем еще юной, тихой, бесцветной девочкой. Теперь же передо мной предстала настоящая женщина, и очень красивая, добавлю.
Стояла она прямо перед Высоким Троном. Голова гордо поднята. Стройная, с тонкими чертами лица, в ниспадающей до полу черной мантии. В длинные волосы вплетены драгоценности. Мраморная шея обвита золотыми цепочками, на талии тоже золотая цепь, придававшая Каллине сходство с узником, впрочем, весьма гордым узником. Вот опять зазвучал ее голос, ясный и гневный:
— С каких это пор Хранительница обязана подчиняться прихотям Совета?!
Так вот в чем дело! Мариус не сказал мне, что Совет Комина назначил новую Хранительницу, а сам я спросить об этом не догадался. Он вообще не так уж много успел мне сообщить. Садясь на свое место, я посмотрел вниз, в Зал Совета.
—
—
—
— Я ведь не ослышался? Вы хотите объединиться с этим проклятым кланом Алдаранов, с этими изменниками и предателями? Это же они, Алдараны, продали наш мир Терре!
Голос мой вдруг начал ломаться, как у мальчишки.
Юный Дерик Элхалайн встал рядом с Хастуром, жестом попросив у него слова:
— Лью, ты забываешься. — Он наклонился вперед, и солнце сверкнуло в его золотисто-рыжей шевелюре. Теперь он обращался ко всему Совету, дружелюбно улыбаясь. — Как же так? Один из лордов Комина возвратился к нам после шести лет отсутствия, а мы и не подумали поприветствовать его. Мы позволили ему тайком пробраться в зал, точно мышке в норку. Добро пожаловать на родину, Лью Элтон!
Я поднял руку, заставив смолкнуть начавшиеся было аплодисменты.
— Оставим это! Лорд Хастур и вы, мой принц, должны хорошенько вспомнить! Члены клана Алдаранов когда-то входили в Совет Комина и имели право голоса. Почему же они были изгнаны?
Я выдержал паузу, а затем предпринял еще одну попытку. Поднял руку — обрубок, спрятанный в подколотом рукаве, — и дрогнувшим голосом спросил:
— Разве мы хотим возвращения Шарры?!
Воцарилось неловкое молчание. Затем заговорили все разом. Общий гул перекрыл голос Дайана Ардиса, зычный и веселый:
— В тебе, Лью, говорит ненависть, а не здравый смысл. Друзья, мне кажется, мы должны простить Лью Элтону подобную горячность. У него, безусловно, есть на то причины, но наши разногласия давно уже в прошлом. Мы должны учитывать сегодняшнюю ситуацию, а не вчерашние обиды. Сядь, Лью. Тебя долго не было на Дарковере. Когда ты узнаешь побольше, то, возможно, изменишь свою точку зрения. Во всяком случае, выслушай пока что и наши аргументы.