— Ну, Малыш, и что же это я притащил? — спросил мужчина.
В комнате было полно детей. На первый взгляд, их было трое, только почему-то казалось, что их куда больше. Девочка моих лет — восьмилетняя, то есть, — с пятнышком синей краски на щеке. Перед ней стояли мольберт и палитра, целый пучок разных кистей, но она ими не пользовалась — мазала прямо пальцами. Потом была еще негритянка, чуть старше пяти, она глядела на меня большими глазами. В деревянной колыбельке на козлах располагался младенец, месяцев трех или четырех от роду. Обычный младенец, который гулил, пускал пузыри, болтал ногами и руками.
Когда мужчина заговорил, девочка отвернулась от мольберта и поглядела на младенца. Тот по-прежнему пускал пузыри.
— Его зовут Джерри, — проговорила она. — Он свихнулся.
— И от чего же? — поинтересовался мужчина. Он тоже глядел на младенца.
— От всего, — отвечала девочка, — и от всех.
— А откуда он?
— Эй, что это такое, — возмутился я, но на меня никто и не думал обращать внимания. Мужчина задавал вопросы младенцу, девочка отвечала. Более дурацкой сцены я еще не видел.
— Он убежал из приюта, — сказала девочка. — Там он был сыт, но никто не радовался ему.
Тогда я открыл дверь, и внутрь хлынул холод.
— Эй, ублюдок, — сказал я хозяину, — так ты из школы?
— Джейни, — закрой дверь, — произнес мужчина. Девочка у мольберта не шелохнулась, но дверь за моей спиной хлопнула. Я попытался открыть ее — она даже не шевельнулась. Взвыв, я бросился на дверь.
— Придется поставить тебя в угол, — проговорил мужчина. — Ну-ка, Джейни.
Джейни только поглядела в мою сторону, и один из трехногих стульев поплыл по воздуху прямо ко мне. Потом завис и перевернулся набок. Подтолкнул меня сиденьем. Я дернулся в сторону — прямо в угол. Стул наступал. Я попытался сбить его вниз, но только ушиб руку. Я нырнул, но он успел опуститься ниже меня. Я взялся за него и попробовал перелезть. Тогда стул упал, и я вместе с ним. Потом я встал и, дрожа, замер в углу. Стул повернулся как надо и устроился на полу прямо передо мной.
Мужчина проговорил:
— Спасибо, Джейни. — Потом повернулся ко мне. — Пока постой там. Не нужно было шуметь.
— И, повернувшись к младенцу, продолжил: — Он тот, который нам нужен?
Опять ответила девочка.
— Кажется, да.
— Ну, — сказал мужчина, — отлично! — Потом подошел ко мне. — Джерри, ты можешь жить здесь. Я не из школы. И никогда тебя туда не отдам.
— Да ну…
— Он тебя ненавидит, — продолжила Джейни.
— И что я теперь должен делать? — поинтересовался мужчина.
Джейни заглянула в колыбель.
— Покорми его, — и мужчина принялся возиться у очага.
Маленькая негритянка все стояла на том же самом месте, не отводя от меня вытаращенных глаз. Джейни вновь повернулась к своему мольберту, младенец просто лежал, как и прежде, так что я перевел взгляд на крошечную негритяночку.
— Какого черта уставилась, — бухнул я.
Она ухмыльнулась и ответила:
— Джерри, хо-хо, — и сразу исчезла. По-настоящему исчезла, честное слово! Ее словно выключили, и только одежонка осталась на месте — все тряпки кучкой свалились на том месте, где она только что стояла.
— Джерри, хи-хи, — услыхал я потом. Поглядел вверх — там она и оказалась, голышом устроившись в маленькой нише под самым потолком, и тут же испарилась, заметив мой взгляд.
— Джерри, хо-хо, — послышалось снова. Теперь она примостилась на ящиках, служивших им комодом.
— Джерри, хи-хи! — она оказалась уже под столом.
— Джерри, хо-хо! — услышал я прямо над ухом.
Я завопил и попытался сбежать, но ударился о стул. Мне стало по-настоящему страшно. Я вжался в угол.
Мужчина, сидевший у очага, бросил на нас строгий взгляд,
— Эй, дети, прекратите!
Наступило молчание, и девочка медленно вылезла из нижнего ряда ящиков. Подошла к своей одежонке, натянула ее.
— А как это ты делаешь? — поинтересовался я.
— Хо-хо, — отвечала та.
Джейни пояснила:
— Все просто, на самом деле они близнецы.
— А, — выдавил я. Откуда-то вынырнула другая девочка и стала рядом с первой. Не отличишь. Стоя бок о бок, они глядели 'на меня. На этот раз я не возражал.