Он извернулся и попытался ударить по ней лапой еще до того, как взлетел в воздух. А я отшатнулся и одновременно присел, подняв руки вверх, чтобы сохранить равновесие и прикрыть лицо и голову.
Он ударил меня, но не в сердце и даже не сумел вцепиться в глотку. Коснувшись моего левого плеча, он разодрал когтями руку и бок. И упал.
У меня пронеслась мысль: надо восстановить равновесие и попытаться спасти эту тварь. Я развернулся направо, перенес вес на левую ногу, выбросил вперед руку, схватил…
Ага, поймал! Я держал его за хвост!
Короткое сопротивление, звук разрываемой ткани, новое движение…
Я держал в руках жесткий, черный, искусственный хвост, с остатками какой-то, напоминавшей резину, ткани. А еще я успел заметить, как в том месте, где освещение было более ярким, промелькнула маленькая тень.
Вряд ли ему удалось приземлиться на лапы.
12
Время.
Фрагменты, обрывки, кусочки… Время.
Богоявление во Тьме и Сиянии, сценарий в зеленых, золотых, пурпурных и серых тонах…
Сумерки. Какой-то человек. Взбирается на высокую Башню Чезлерей в местечке Ардель, на берегу моря, название которого он пока еще не может произнести. Темное, словно виноградный сок, море, искристое кьянти, игра светотени, рожденная сиянием далеких звезд и лучами Канис Вибеспер — солнца, которое вот-вот спрячется за горизонтом, и на другом континенте настанет утро; легкий бриз с полей овевает соединенные между собой балконы, башенки, стены и тротуары города; он дарит теплый аромат земли своему старому, холодному приятелю…
Цепляясь за уступы зеленого камня, карабкаясь по обращенной к морю стороне башни, человек решил поспорить с умирающим днем, который уносится все выше и выше. Вот человек наклонился, приготовился к прыжку. Прежде чем покинуть эти края, солнце касается своими призрачными лучами Башни Чезлерей, и тогда на ее вершину опускается золотое покрывало уходящего дня. Как только солнце собралось на покой, человек пустился в путь, от самого подножия башни, стремясь не опоздать к тому моменту, когда ночь опустится на город.
Он соревнуется с тенями — его собственная тень, словно чернильно-черный плащ, окутывает тело, руки мечутся в темноте, точно напуганные рыбки. Где-то в хрустальной вышине, над головой человека, ночь без устали чеканит ослепительные звезды.
Он начинает задыхаться, а золотое пятнышко света на шпиле Башни становится все меньше. Человек упрямо карабкается вперед, и теперь мимо него проносятся причудливые тени.
Но крошечный осколок золотого света медлит, вот он замирает на зеленом камне, и человек спешит вперед, обгоняя свою тень… Сияние на мгновение меркнет и снова вспыхивает.
Человек хватается за парапет, подтягивается — так пловец выходит из воды на сушу.
Он поднимается на ноги и смотрит в сторону моря, в сторону света. Да…
Он успевает ухватить последний луч светила, спешащего на покой. И наблюдает его лишь одно короткое мгновение.
А потом устраивается поудобнее на камне и принимается любоваться многообразием оттенков ночи, словно видит все это впервые. Он сидит так очень долго, сидит и смотрит…
Конечно же, я его знаю.
Портрет мальчишки с собакой на берегу, тик-так и прошлые невзгоды, фрагменты…
— Давай, неси сюда! Ну неси же!
— Проклятие, Рагма! Учись как следует бросать тарелку, если хочешь играть! Мне надоело за ней бегать!
Он захихикал. А я отыскал тарелку и бросил, но он снова отправил ее в прибрежные кусты.
— Ну, все! — заявил я. — Конец. Это бесполезно. Ты прекрасно ловишь, а вот бросать совсем не умеешь.
Я повернулся и направился к воде. Через несколько мгновений я услышал пыхтение — Рагма уже был рядом.
— У нас есть похожая игра, — сказал он. — В нее у меня тоже не очень получалось.
Мы смотрели, как пенятся у наших ног зелено-серые волны, набегают, а потом с шипением откатывают прочь.
— Дай сигарету, — попросил Рагма.
Я дал ему сигарету и прикурил сам.
— Если я сообщу тебе то, что тебя интересует, я нарушу правила, — заметил он.
Я промолчал, потому что уже давно это понял.
— Но я все равно расскажу, — продолжал он. — Без подробностей. В общих чертах. Я собираюсь проверить степень собственного благоразумия. По правде говоря, это не такой уж и секрет, а теперь, когда вы, земляне, начинаете путешествовать в другие миры, вы рано или поздно все узнаете сами. Предпочитаю, чтобы ты услышал это от друга. Потому что, надеюсь, тогда тебе будет легче принять решение по поводу того предложения, которое тебе было сделано. Мне кажется, ты имеешь на это полное право.