Пятеро откинулись на спинки своих кресел.
— Теперь, Михэн, — обратился он к человеку, сидящему напротив, — не могли бы вы отодвинуться немного левее?
Михэн торопливо отодвинул свое кресло влево.
— Вот так, — кивнул Хейдел и с грохотом положил перед собой пистолет. Наступило гробовое молчание.
— Отлично. Теперь я могу дать объяснения. Несколько дней назад скончался доктор Кигли, шеф нашего исследовательского отдела. В канун смерти он сделал важное открытие. Как вы знаете, марсиане по своим физическим параметрам ничем не отличаются от землян, и не было никакой возможности точно идентифицировать их. И вот теперь это возможно, продолжал он. — Доктор Кигли…
Он замолчал и в фальшивом изумлении развел руками.
— Прошу прощения, джентльмены. Мы так и не попробовали нашего вина. Отличный портвейн. Солидной выдержки, уверяю вас. Выпьем? — он поднял свой бокал. — Пью за то, чтобы мы разоблачили сукиного сына, который сидит среди нас! — Хейдел залпом опустошил сосуд.
Еще пять бокалов звякнули, заняв свои места на столе. Снова наступило молчание.
— Итак, — проговорил Хейдел, с удовольствием прислушиваясь к звуку собственного голоса, — доктор Кегли во время вскрытия тела марсианина сделал удивительное открытие…
— Прошу прощения, — перебил его Форбс. — Вы говорите «вскрытия»?
— Да, — подтвердил Хейдел. — Мы иногда прибегаем к нему. Конечно, это не разрешено, — он подмигнул, — но вы понимаете, что порой без нарушений не обойтись.
— Понимаю, — согласился Форбс. — Просто я не знал об этом.
— Теперь знаете, — отчеканил Хейдел, внимательно глядя на Форбса. — В ходе работы доктор Кигли изобрел специальный раствор, предохраняющий ткани от разложения, который он применял в тех случаях, когда надо было продлить срок исследований. Раствор вводился в кровяное русло…
— Я снова прошу прощения, сэр, — перебил Форбс, — вы говорите, «в кровяное русло»?
— Да, — кивнул Хейдел. — Но это должно быть сделано перед тем, как труп станет трупом, не так ли?
— Так и я думал, — сказал Форбс, откидываясь на спинку кресла. Пальцы Хейдела легли на рукоятку пистолета.
— Форбс, мне не нравится ваш тон.
— Примите мои глубочайшие извинения, сэр.
— Продолжим, — помолчав, сказал Хейдел. — Доктор Кигли ввел раствор и… Словом, он вернулся в лабораторию уже поздней ночью. Было темно, как в яме, — я стараюсь обрисовать картину для вас, джентльмены, — и труп по-прежнему лежал распластанным на столе. Кигли увидел, что глаза мертвого марсианина светятся в темноте, как раскаленные угли.
— Какой ужас! — Садлер передернулся.
— Как привидение, — выдохнул Кларк.
— Самое важное, — мягко продолжил Хейдел, — что доктору Кигли наконец удалось выяснить, что разница между марсианином и жителем Земли кроется в глазах. В результате химической реакции после введения раствора глаза марсианина начинают светиться в темноте. В глазном яблоке марсианина доктор Кигли обнаружил элемент, который отсутствует у людей. Я хотел бы надеяться, что его нет у пятерых из нас.
Сообщение попало в самую точку и произвело нужный эффект.
— Тем не менее, — продолжил он, — среди нас есть шестой, о котором и идет речь. Муха в супе. И через несколько секунд я вышвырну эту муху. — Он приподнял пистолет над столом. — Как я уже говорил вам, джентльмены, я прекрасно владею этим оружием. Иными словами, я бью наповал. И покажу вам свое умение. Я буду тушить свечи, стоящие в центре стола, последовательно отстреливая фитили. Следите за моей мыслью, джентльмены? Локк? Садлер? Михэн?
Все кивнули.
— Тогда, может быть, вы уже поняли, что я хочу сделать? Когда погаснет последняя свеча, мы окажемся в темноте. И тогда мы обнаружим марсианскую крысу. Потому что, — Хейдел наслаждался своей речью, — к вину, которое мы пили, я добавил немного раствора доктора Кигли. Безвкусного и безвредного. Для всех, кроме, естественно, одного человека в этой комнате.
Хейдел поднял пистолет.
— Прими, господь, душу этого мерзавца, ибо, как вы помните, в магазине у меня пять пуль. Четыре для свечей и одна, чтобы вышибить мозги сукиному сыну, чьи глаза зажгутся, когда потухнет последняя свеча.
Наступило мертвое молчание, и только язычки пламени четырех свечей чуть колебались в неподвижном воздухе.
— Предлагаю, — сказал Хейдел, — последний тост, прежде чем приступим. — Он поднял свой бокал. — Пусть тот, кому предназначена пятая пуля, отправится прямо в ад. В буквальном смысле, джентльмены, расхохотался он.