Сломанные стулья были вынесены. Число собредов заметно поредело, но заседание все же возобновилось.
— Продолжается рассмотрение дела о нарушениях законов Иссоры, — без особого энтузиазма провозгласил председательствующий. — Ну, что у вас еще там? Потом, потом…
— Мы вас обязательно расстреляем! — донеслось из зала.
— А вы не грозите! Это еще кто кого! Впрочем, ладно. Четвертый!
— Высокоуважаемые собреды! Снова, в который уже раз, мы становимся свидетелями и даже участниками ничем не оправданного, насквозь прогнившего либерализма в наших рядах! Чем мы занимаемся? Нет, вы подумайте серьезно: чем мы занимаемся, на что транжирим деньги наших избирателей? Мы обсуждаем вопрос: надо или не надо расстрелять преступников. Да ведь и котенку ясно, что они должны быть повешены, и только слабостью руководства можно объяснить то, что они до сих пор еще оскверняют своим дыханием наш чистый воздух… (Голос с места: «Где это вы нашли чистый воздух? Откройте секрет, мы все туда поедем отдыхать!») Я имел в виду моральную чистоту нашего воздуха, его идеологическую прозрачность, а не то, что вы подумали. Господа, в который уже раз я возвращаюсь к нашему предложению: превентивно расстреливать каждого десятого, а еще лучше — пятого новорожденного! Поймите, тем самым мы окажем ему и всему обществу громадную услугу: ему не позволим вырасти преступником, а общество избавим еще от одного монстра, каким этот младенец безусловно стал бы, достигнув соответствующего возраста. Что? Почему я уверен, что стал бы? Странный вопрос. Откуда же, по-вашему, высокоуважаемый собред, берутся преступники? Правда, эти прибыли из другого мира. Тем быстрее их нужно уничтожить и провести конфискацию, потому что приближается предвыборная кампания, и всем нужны средства. И вообще, нужно немедленно принять закон об утверждении всех приговоров без обсуждения. Председатель, я требую поставить мое предложение на голосование.
— Но послушайте, собред, если даже такой закон мы примем, в чем я не уверен, он все равно не будет иметь отношения к данному обсуждению, поскольку оно начато до его вступления в силу…
— А мы придадим ему обратную силу. Имеются исторические прецеденты! И поскольку это процедурный вопрос, то решаться он будет простым большинством… Да, и обязательно поименное голосование!
— Ну подождите, собред… Выключите четвертый… Давайте все-таки выслушаем начальника Законодательно-карательного департамента: насколько я могу судить, он получил информацию, которая позволит нам решить обсуждаемый вопрос быстро и с нужной уверенностью в том, что мы поступаем в полном соответствии с законами и традициями.
— Уважаемый председатель, уважаемые собреды! При внимательной оценке и глубоком анализе всех обстоятельств дела мы — я имею в виду мое подразделение — обнаружили крупное упущение. Дело в том, что мы совершенно упустили из виду, кем в первую очередь являются все незаконно прибывающие к нам из других систем. Это не просто нарушители наших законов, надежно охраняющих богатства родного мира. Это существа гораздо более страшные и мерзкие. Шпионы! Вот их настоящее имя!
По залу прокатился легкий гул. Лицо Изнова приняло такое выражение, словно у него внезапно заболели все зубы. Кривясь, он глянул на Федорова. Разведчик безмятежно улыбался. Меркурий тоже казался по меньшей мере спокойным. Посол удивленно поднял брови и стал слушать обличительную речь дальше.
— Я предлагаю: внести в описательную часть приговора соответствующие изменения, переквалифицировать обвинение и немедленно голосовать за принятие закона об утверждении смертного приговора!
— Ну вот, — сказал председатель удовлетворенно, — теперь существует полная ясность, и, я думаю, никто не станет спорить с только что выступавшим собредом, ибо кому придет в голову защищать шпионов, убийц и диверсантов?.. Ставлю на голосование. Великая Иссора, ну кто там не может усидеть спокойно? Неужели еще не все сказано? Третий!
— Всемерноуважаемый председатель, я вовсе не собираюсь никого защищать. Однако призываю к точному исполнению порядка судопроизводства. И ради этого напоминаю: расследование, а равно рассмотрение дел, связанных со шпионажем, в соответствии с существующим законодательством является прерогативой не Великого Сброда, но Службы Надежности, мы же лишь рассматриваем и утверждаем результаты. Поэтому предлагаю передать подсудимых вместе с материалами дела в распоряжение названной Службы, самим же перейти к следующему вопросу.
— Господи! — прошептал посол. — Чем дальше в лес, тем больше дров. Советник, неужели никак нельзя помешать такой передаче дела?