Это был пистолет. Вернее, револьвер — маленький, ладный, с коротким стволом и небольшой, под мальчишескую ладонь, рифленой ручкой. Билли поболтал револьвер в воде, и тот, освободившись от ила и грязи, тускло блеснул вороненой сталью.
Билли принялся с удовольствием вертеть находку в руках. Он и прежде любил пистолеты и давно украдкой кидал завистливые взгляды на коллекцию отца. Быть может, этот револьвер как раз оттуда? Билли знал, что у отца была винтовка такого же холодного черного цвета, изготовленная на заказ. Впервые увидев ее, мать рассмеялась, и отец неохотно отнес винтовку в гараж. Из этой винтовки она и выпустила ту самую смертельную пулю.
Думать об отце и матери, сжимая в руке маленький, но такой реальный револьвер, было невыносимо тяжело, и все же Билли нравилось найденное оружие. Он погладил указательным пальцем спусковой крючок. Револьвер завибрировал и вдруг явственно произнес:
— Привет, Билли!
Голос был женским и казался до боли знакомым. Хотя Билли и бросило в дрожь, он нашел в себе силы засмеяться:
— Это подарок на мой день рождения?
Револьвер тоже рассмеялся, и от этого смеха по
спине Билли пополз холодок.
— Если хочешь, считай меня подарком. — Голос будто дразнил его, но не обидно, а так, слегка. —
Но обычно, Билли, друзья не думают друг о друге как о подарках.
Билли согнул в локте правую руку, сжимавшую револьвер, а затем, медленно разогнув, прицелился в ближайшую сосну.
— Мне нравится, как ты целишься, Билли, — подбодрил его револьвер.
— Послушай, так ты действительно умеешь говорить?.. — наконец удивился он.
Она вновь засмеялась. Она? Конечно же! Смех, без сомнения, принадлежал женщине. Билли покраснел до корней волос, но все же выдавил из себя улыбку.
— Ну да. И разговариваю я с мальчуганом, — сказала она. — Позволь представиться: Крошка-Смерть. А тебя, насколько мне известно, зовут Билли.
— Как ты здесь оказалась?
— А если скажу, что я из будущего, — поверишь?.. А впрочем, хватит вопросов. Если не возражаешь, давай просто прогуляемся по холмам.
Билли привычно зашагал по своим владениям, изредка прицеливаясь то в дерево, то в скалу, то в бегущее по небу облачко.
Крошка-Смерть подсказывала ему, как держать руку — впрочем, весьма уважительно, словно давала советы чуть ли не профессионалу.
— Ас тобой хорошо, — смущенно прошептал Билли и, сунув Крошку-Смерть за пояс, полез на вершину самого высокого холма, попросив у револьвера: — Пожалуйста, не потеряйся.
— Постараюсь.
На вершине холма было крошечное место с пятью вековыми елями и непролазными зарослями папоротника и крапивы. Билли хотел показать Крошке что-нибудь впечатляющее, а отсюда как раз открывался вид почти на всю ферму. Он махнул револьвером в сторону горохового поля.
— Там трудятся наши работники. Целых пять. Но сейчас их уже нет, разошлись по домам. Они студенты, подрабатывают летом. А прежних отец уволил. Сказать по правде, фермер он никудышный. Вот мама — та была фермером что надо! Она здесь родилась и выросла, все-все знала, но отец ее никогда не слушал. Он вообще никого не слушает.
— Зато я буду тебя слушать, Билли, — пообещала Крошка.
Над холмом пролетел редкий в это время года порыв прохладного ветра. Билли погладил левой рукой Крошку-Смерть. Вороненая сталь оказалась на удивление теплой.
— А у вас там хорошо, в будущем?
— Мы справились со всеми проблемами, — заверила его она. — Нет, не буду лгать. Не со всеми, иначе бы меня здесь не было. Понимаешь, Билли, у людей есть враг.
Солнце садилось. Отец, поджидая его, уже, поди, злится.
— Враг?
— Враг внутри нас, Билли. Он превращает людей в чингисханов и гитлеров. В мое время люди разработали столь совершенные технологии, что, попади они в руки врага хотя бы на минуту, мир неминуемо погибнет. Поэтому мы вынуждены преследовать противника в прошлом, прежде чем он уничтожит наш мир… Мне нужна твоя помощь, Билли.
Но мальчик уже не слушал. Едва Крошка-Смерть произнесла: «Враг внутри нас» — как он вспомнил слова отца, сказанные им сразу после смерти жены.
«У нее в голове все перепуталось, да! Она хотела, чтобы мир вокруг нее был совершенным. Она считала, что я неверно управляю фермой, неверно воспитываю собственных детей. Только одна она всегда и все делала правильно. Так же правильно она вышибла себе мозги и даже записки не оставила».
Билли поднял пистолет.
«Ты думаешь, во всем виноват я, да, Билли? — не унимался голос отца в его голове. — Но ведь она сама нажала на спусковой крючок. Теперь, я полагаю, она в аду. Туда ей и дорога. Хочешь к своей мамочке, Билли? Ну тогда отправляйся в ад!»