Женщина улыбнулась. Скоро, очень скоро эта простая деревенская девушка узнает, как трудно противостоять дружелюбию, за которым прячется железная воля. Сначала следует немного обжиться здесь, затем начать сводить Билла и Филлис таким образом, чтобы брак стал естественным продолжением их взаимоотношений. А потом…
На следующее утро миссис Кармоди проснулась от шума внизу. Чувствуя, что допустила тактическую ошибку, она торопливо оделась и спустилась в столовую. Вейнрайт и Филлис уже завтракали.
В гробовом молчании она села за стол и придвинула к себе тарелку с кашей. Она заметила, что перед Филлис лежит открытая записная книжка, и попыталась завязать разговор.
— Делаешь уроки? — спросила она своим самым дружелюбным тоном.
— Нет! — резко ответила девушка, закрывая записную книжку и поднимаясь из-за стола.
Миссис Кармоди сидела неподвижно. Только не надо волноваться! Самое главное — как-нибудь приручить эту девчонку. Ведь девушка знает много такого, что ей очень и очень пригодится: разного рода информация о ферме, о доме, о продуктах, о деньгах… Отодвинув недоеденную кашу, она встала и прошла на кухню, где Филлис уже мыла тарелки.
— Давай я буду мыть, а ты — вытирать, — сказала она. — Не стоит портить такие красивые ручки мытьем посуды. — Кинув на девушку быстрый оценивающий взгляд, она сделала следующий ход.
— Мне так стыдно, что я проспала. Я ведь приехала сюда работать, а не отдыхать.
— Ну, это вы еще успеете, — ответила девушка, к огромному удовольствию миссис Кармоди.
С молчанием было покончено.
— Как у нас насчет продуктов? — поинтересовалась миссис Кармоди. — Вы покупаете их в каком-нибудь одном магазине? В своем письме твоя мать не упоминала о таких деталях.
Произнеся эту фразу, она на мгновение умолкла, сама испугавшись упоминания о подделке. Сделав над собой усилие, она продолжала:
— Ах, твоя бедная мама! Она прислала мне такое грустное письмо. Я так плакала, читая его…
Краем глаза она заметила, как задрожали губы у девушки, и поняла, что рассчитала верно. Отныне каждое произнесенное слово, каждый жест, каждый оттенок настроения будет под ее контролем.
— Но об этом мы и потом можем поговорить, — быстро закончила она.
— У нас есть счет в магазине Грэхема в Агане, — сквозь слезы ответила Филлис. — Вы можете туда позвонить. Товар они доставят прямо сюда.
Быстро, чтобы Филлис не заметила, как радостно загорелись ее глаза, миссис Кармоди пошла в столовую за остальными тарелками. Счет! А ее так беспокоила проблема доступа к деньгам: необходимые юридические шаги, уверенность, что потребуется сначала хорошо зарекомендовать себя как на ферме, так и в глазах соседей. А тут так просто: счет! Но Филлис продолжала говорить, и миссис Кармоди прислушалась.
— Миссис Кармоди, я хотела бы извиниться за то, что не ответила на вопрос, который вы мне задали за столом. О моей записной книжке. Дело в том, что всех в округе очень интересует, что говорит мой прадедушка. Вот поэтому за завтраком, когда он чувствует себя еще довольно бодрым, я задаю ему разные вопросы. А ответы записываю, чтобы ничего не перепутать. Я делаю вид, что собираюсь написать книгу о его жизни. Но не могла же я вам все это объяснить в его присутствии?!
— Ну конечно, нет, — успокоила девушку миссис Кармоди.
А Филлис продолжала:
— Пожалуйста, не удивляйтесь, если прадедушка упомянет вашу сестру. Он всегда говорит о сестре, если перед ним женщина, и о брате, если имеет дело с мужчиной. Но на самом деле он имеет в виду своего собеседника.
Эти слова запали женщине в душу. Она вспоминала их и после того как Филлис отправилась в школу, и после того как в магазине Г рэхема приняли ее заказ от имени фермы Вейнрайта, сказав только: «A-а… Миссис Кармоди, да, мы о вас уже знаем».
Было около двенадцати, когда она, собравшись с духом, вышла на веранду, где как раз сидел мистер Вейнрайт, и наконец задала вопрос, который все это время не давал ей покоя:
— Мистер Вейнрайт, вчера вы упомянули, что встретили в Кемпстере мою сестру. Что она там делала?
Она ждала ответа с волнением, которому сама удивлялась.
— Она выходила из здания суда, — ответил старик, вынимая изо рта трубку.
— Из здания суда?! — поразилась миссис Кармоди.
— Она не стала со мной разговаривать, — задумчиво продолжал мистер Вейнрайт, — так что я не знаю, зачем она туда ходила. Наверное, какое-нибудь ерундовое дело. С кем из нас такого не бывает, — вежливо закончил он.
Кент заметил, что они остановились.