— Вот и гостиница, — водитель показал на двухэтажное деревянное здание с небольшой верандой. — Теперь я должен вас покинуть, у меня еще есть работа. А что было дальше, я расскажу в другой раз. Или спросите еще кого-нибудь. Эту историю знает каждый житель нашей деревни.
На следующее утро солнечные лучи жарким, слепящим потоком залили скромный гостиничный номер. Кент подошел к окну. Перед ним, под синим небом, посреди зеленого моря деревьев, мирно дремали деревенские домики. Ни один звук не нарушал сонную утреннюю тишину. «Правильно я сделал, что приехал сюда», — подумал Кент. Нет, не зря он решил провести все лето именно здесь, отдохнуть, пока не закончатся переговоры о продаже фермы, оставленной ему в наследство родителями. Что правда, то правда, он порядком устал.
Он спустился вниз и, к своему глубокому удивлению, съел два яйца и порцию бекона. Из столовой он вышел на веранду.
Вдруг чей-то низкий глухой голос произнес у него над самым ухом:
— Доброе утро, мистер Кент. Говорят, вы уже познакомились с призраком.
Кент обернулся и оказался лицом к лицу с огромным толстым мужчиной.
— Меня зовут Дженкинс, сэр, — важно произнес толстяк, и все три его подбородка затряслись в такт словам. — Я владелец этой гостиницы. — Том сказал мне, — продолжал он, пристально глядя на Кента своими бледными, глубоко посаженными глазами, — что вчера по дороге вы встретились с нашей местной достопримечательностью. Но насколько я понял, Том так и не успел дорассказать вам, что произошло на ферме Вейнрайтов. Я мог бы закончить эту необыкновенную историю.
Кент сел, и толстяк тут же втиснулся в кресло напротив.
— Вы не знаете, — начал Кент, — есть ли у местных жителей какая-нибудь теория, объясняющая… — он замялся, — сверхъестественный факт появления призрака? Ведь утверждают, что он именно призрак. И это несмотря на его вполне материальный облик.
— Ну, конечно, мистер Вейнрайт — призрак! — проворчал Дженкинс. — Мы ведь его похоронили, не так ли?.. А через неделю раскопали могилу, чтобы посмотреть, там он или нет. И что вы думаете? Там, мертвый.
— Видите ли, — осторожно заметил Кент, — я не очень верю в призраки…
— Никто из нас не верил, — махнул рукой толстяк. — Никто. Но с фактами не поспоришь.
— Призрак, который предсказывает будущее, — произнес Кент после некоторой паузы. — И какое же будущее он предсказывает? Или все это так же туманно, как его пророчество о сестре миссис Кармоди, выходящей из здания суда? Кстати, сама эта почтенная дама, когда она приехала?
— Почти девять лет тому назад.
— А мистер Вейнрайт мертв, если я правильно понял, уже лет пять?
— Я с удовольствием, — важно сказал толстяк, поудобнее устраиваясь в кресле, — расскажу вам, как все произошло. По порядку. Пожалуй, я опущу первые несколько месяцев после того, как миссис Кармоди появилась на ферме. Все равно в это время ничего существенного не произошло…
Женщина подошла к банку, но на пороге остановилась, парализованная страшной мыслью: стоит ей войти внутрь, как все раскроется… И на этот раз ей будет противостоять не старик и не девчонка…
Банкиром оказался щегольски одетый молодой человек, большие серые глаза которого блестели за старомодными роговыми очками.
— А, миссис Кармоди, — приветствовал он ее, потирая руки. — Наконец-то вы решили нас посетить, — он усмехнулся. — Я думаю, что мы сможем все уладить, так что не беспокойтесь… Мне кажется, что совместными усилиями нам удастся поддерживать в порядке дела фермы Вейнрайтов так, чтобы и общество, и высокий суд оставались довольны.
Суд! Так вот в чем дело! Вот что предсказывал этот старик! Суд! И это очень даже хорошая новость, а вовсе не плохая. На мгновение ее охватила слепая ярость к этому старому дураку, который так напугал ее своими разглагольствованиями… но банкир тем временем продолжал:
— Насколько я знаю, у вас имеется письмо от сестры вашего покойного мужа — дочери мистера Вейнрайта, в котором она просит вас приехать и присмотреть за фермой и ее дочерью Филлис. Возможно, это письмо не так уж и необходимо, учитывая, что вы единственная оставшаяся в живых родственница, но вкупе с завещанием — это законные требования, на основании которых суд сможет назначить вас душеприказчицей.
Женщина судорожно вцепилась в ручки кресла. Все похолодело у нее внутри. Теперь, когда настал критический момент и следовало предъявить подготовленное ею подложное письмо, она вдруг почувствовала, что дрожит. Бормоча о том, что, дескать, она могла и потерять это злосчастное письмо, миссис Кармоди принялась рыться в своей сумочке. Наконец нашла его, вспотевшими руками вытащила из конверта, подала навстречу гладким холеным пальцам банкира и замерла в ожидании…