Первое впечатление Ильзы было хотя и непродолжительным (не более пятнадцати секунд), но столь ярким, что врезалось ей в память и оставалось там вплоть до последних дней. Кто-то, видимо, случайно, включил ее сознание. Снаружи была ночь. Ее ракетоноситель, освещенный дюжиной мощных прожекторов, готовился к старту. Острый глаз Ильзы быстро обежал линию горизонта. К северу вытянулись в ряд тридцать пусковых площадок, на некоторых тоже стоят ракетоносители, но ни под одним из них не наблюдается такого сияния, как под ракетой Ильзы; в трехстах метрах к западу горит множество огней, брызжет искрами сварка; на востоке о береговую линию острова Меррит мерно бьются фосфорические валы прибоя. На этом первое воспоминание Ильзы обрывается.
В следующий раз Ильза пришла в сознание уже на околоземной орбите. Единственный ее глаз оказался присоединенным к телескопу с полутораметровым зеркалом, и теперь она могла отчетливо различить звезды величиной даже менее, чем в одну десятую угловой секунды, или, глядя прямо вниз, сосчитать гусей в стае на расстоянии двухсот километров от себя. На этой орбите Ильза провела более года, но бездельничать ей не позволили — создатели использовали это время для ее обучения и тестирования.
Вскоре после начала обучения Ильза с удивлением обнаружила у себя кроме оперативной и постоянной еще и программную память на кристалле — целую библиотеку сведений и прикладных программ. Поиск нужного поначалу представлялся Ильзе труднейшей задачей, но вскоре она уже выбирала из сонма информации требующиеся сведения, а затем придавала им необходимую конфигурацию. На этом ее обучение закончилось, и она впервые оказалась предоставлена самой себе.
Ничего не зная о своем основном задании, она тем не менее старалась собрать побольше информации об окружающем мире. Большую часть светлого времени суток она визуально изучала Землю под собой и пыталась отыскать в хаосе голубого, зеленого и белого какую-либо закономерность. Она легко прослеживала траектории грузовых ракет, взлетающих острова Меррит и ложащихся затем на стационарные орбиты рядом с ней. Когда около нее скопилось более сотни таких грузовозов, люди в скафандрах скрепили между собой их корпуса: белые цилиндры и собственное двенадцатиметровое тело Ильзы оказалось внедренным в сложную, раскинувшуюся на двести метров вокруг, систему цилиндров, балок и рам. Память на кристалле сообщила Ильзе о том, что ее полная масса теперь составляет 22.563.901 тонну — больше, чем у самого огромного океанского лайнера, а пробный запуск двигателей коррекции широты подтвердил достоверность этой информации.
Затем создатели Ильзы присоединили ее органы чувств к контрольно-измерительной аппаратуре и механизмам управления. Ей словно дали новое тело, и она смогла чувствовать, видеть и использовать каждый из сотен топливных баков и каждый из пятнадцати ядернйх реакторов, входящих в ее конструкцию. Она была готова к любому из тех маневров, которые рассчитывала во время обучения.
Наконец наступила великая минута. С обитаемого спутника по лазерной связи пришли данные о параметрах предстоящего полета, по ним Ильза быстро рассчитала траекторию.
С двухсоткилометровой высоты Ильза своим единственным глазом видела на туманном горизонте приближающийся край Северо-Американского континента, гладь Тихого океана. С обитаемого спутника поступила команда на включение зажигания, Ильза сверила ее с показаниями собственных приборов. В двухстах метрах позади себя, в паутине бериллиевых балок Ильза ощущала присутствие статических магнитных полей и водяной плазмы, дающих начало реакции ядерного синтеза. Повинуясь очередной команде, со станции во все пятнадцать реакторов хлынуло топливо.
Ускорение плавно увеличилось от 0 до lg. Видеокамеры показывали уменьшающуюся Землю. Через полчаса обитаемая станция оказалась далеко позади, а Ильза уже шла со скоростью более двадцати километров в секунду.
Так начался для Ильзы путь к Солнцу. Все первые одиннадцать недель у нее было немного работы, лишь следить за расходом топлива, сохранять солнечный щит ускорителя в нужном положении и поддерживать связь с Землей.