Том уловил запахи ладана и ароматических свеч. Да, давненько он не бывал в торговом центре, застрявшем так далеко в прошлом. Интересно, попадется ли сейчас что-нибудь интересное для сестрички? Том слегка улыбнулся, проходя мимо отдела фирмы «Джинсы Вест», где висели брюки в полоску и битловки, но входить не стал. Сестра предпочитает одежду более позднего покроя и майки.
Том поднялся на второй этаж. В отделах импортных товаров больше шансов отыскать что-либо стоящее. Какая бы ни стояла погода, там всегда найдется любопытная вещица. Патлатый продавец кивнул ему из-за прилавка.
— Помочь подыскать что-нибудь, приятель?
— Спасибо, я пока просто погляжу.
— Нет проблем. Свистни, если потребуюсь.
Звуки ситар из колонок хорошо сочетались с висящими на стенах индийскими коврами и легкой плетеной мебелью, выставленной в центре отдела, но никак не подходили к глиняным пивным кружкам (сделано в Германии) или поделкам в стиле «Дикого Запада» (якобы создано руками индейцев навахо). «Не те у вас индейцы, ребята», — подумал Том.
Он задумчиво повертел в руках литровую пивную кружку и поставил обратно. Сойдет, но только если не отыщется что-нибудь получше. Свернув за угол, он миновал стопки дешевых тайваньских тарелок и вскоре очутился перед витриной с греческой керамикой: современные копии древних ваз.
Он и раньше видел подобные изделия, но большинство из них было сработано слишком грубо. В этих же ощущалась достоверность — четкие и совершенные контуры, элегантная простота росписи и рисунков. Том взял вазу, медленно повернул. Такой у сестры нет, и ваза будет хорошо смотреться в ее коллекции.
Том уже собрался направиться на поиски кассы, затерявшейся в лабиринте прилавков, когда из-за угла вышла девушка. Заметив Тома, она внезапно остановилась и повернулась к нему.
— Том! — воскликнула она, бросаясь в его объятия.
— Донна! — удивленно воскликнул он. У девушки было что обнять: ростом она не уступала Тому с его пятью футами и восемью дюймами, а фигура была просто восхитительна.
Она тряхнула головой, характерным движением отбрасывая с лица длинные прямые черные волосы, потом поцеловала его в губы. Когда Том отдышался, он взглянул в знакомые серые глаза всего в нескольких сантиметрах от его лица и спросил:
— Ты пришла что-нибудь купить?
— Да нет, просто потратить деньги, — улыбнулась она.
«Ответ как раз в ее стиле», — подумал Том.
— Тогда давай я заплачу за твои покупки, и, если хочешь, поедем ко мне.
Ее улыбка стала шире.
— А я думала, ты не догадаешься…
Взявшись за руки, они направились к выходу.
Донна насвистывала «Идем с тобою вместе». Теперь улыбался и Том.
Когда они подошли к стеклянной двери, он придержал ее, пропуская Донну вперед. Пока они шли к машине, он не сводил глаз со стройных ножек в темных узорчатых чулках, мелькающих под мини-юбкой.
Они сели в машину. Кондиционер он включать не стал — погода стояла прекрасная. Всю дорогу он напоминал себе, что за рулем следует быть внимательным. Когда Донна сидела, ее мини-юбка казалась еще короче.
Он обнимал Донну за талию, поднимаясь по лестнице, и, когда убрал руку, чтобы достать ключ, она так тесно прижалась к нему, что Том не смог засунуть руку в карман. Но все же с удовольствием попробовал. Ей это тоже пришлось по вкусу, и она прижалась еще теснее.
Наконец он распахнул дверь. Поток теплого воздуха из кондиционера взъерошил волосы. И сразу же вернулись воспоминания. Том застыл у двери.
Теперь он видел Донну другими глазами. Она не могла вынести семидесятых. В эти годы Том жил собственной, независимой жизнью; по крайней мере, пытался. И они из-за этого постоянно ссорились.
Он вспомнил стакан, разбившийся о стену — а не о его голову (ему просто повезло, потому что ей было все равно, куда швырять посуду). Ее ладонь дернулась к щеке: она вспомнила пощечину. Сдавленно всхлипнув, Донна повернулась и, спотыкаясь, стала спускаться по лестнице.
Он непроизвольно шагнул следом. Едва он очутился достаточно далеко от дверей, воспоминания о неприятностях начали слабеть. Она тоже остановилась и посмотрела на него снизу вверх.
— Плохи наши дела, — сказала она, покачав головой. — Неудивительно, что мы все время не уживались.
— Неудивительно, — глухо отозвался Том, ощущая горечь и боль неудачи; воспоминания нахлынули слишком внезапно. Он был одновременно возбужден, зол и подавлен. Спустившись, он встал рядом с Донной. Она не побежала, не набросилась на него, и это кое о чем говорило. Рядом с ней ему стало легче. В шестидесятые ему всегда было легче с ней, чем без нее.