— От этих слов веет могильным холодом, мистер Геррик.
— В них куда меньше могильного, чем в похоронах.
Она склонила голову, показывая, что довод принят.
— Полагаю, что так. И тем не менее. Все это прекрасно, только мне любопытно: а что, если вы погибнете на пути к горной вершине? Смогут ли вас заморозить тогда?
— Вероятно, нет, — признался он. — К тому времени, когда меня удастся спустить вниз, будет слишком поздно. А в нервных связях окажется столько нарушений и разрывов, что меня уже никогда не собрать снова. Как Шалтая-Болтая.
— Сколько же можно нарушить связей, чтобы человек все-таки вернулся к жизни?
— На самом деле, этого никто не знает, — объяснил Росс. — Есть веские основания считать, что у мозга имеется таких связей в избытке и что он способен восстановиться даже после чудовищных потерь. Но, понятно, всему есть пределы, даже если нам и неведомо, каковы они. Потому-то для криогенжки используют жидкий азот: чтобы избежать осложнений и необратимых последствий.
Кэт сочла, что для человека, столь въедливого, каким казался Геррик, объяснение чересчур расплывчатое, но решила не обращать внимания на мелочи.
— Позвольте, я выскажусь прямо. Когда вы штурмуете гору, то рискуете оказаться в объятиях не только временной, преходящей, смерти, но и смерти настоящей, вечной, смерти навсегда, тогда как, останься вы здесь, настоящая смерть вам не грозила бы. Во всяком случае, вы в это верите. — Улыбка ее сделалась торжествующей. — Я правильно понимаю, мистер Геррик?
— Совершенно верно, мисс Теппер, — улыбнулся Росс. — Не слишком-то разумно, да?
— С моей точки зрения, нет. Вот видите, мистер Геррик, разумность — еще не все. — «Пришла пора добивать, подумала Кэт. — А дальше я докажу, сколь вы неразумны, по вашим же собственным меркам».
Геррик выжидательно вздернул брови.
— Допустим, я предложу вам такую сделку. Предположим, я соглашусь и позволю вашему, мистер Геррик, вампиру-хирургу проделать эту операцию. Выкачать кровь, заморозить и так далее — словом, все, как вы объясняли. Согласитесь ли вы взамен не пойти в Гималаи?
Геррик изучающе посмотрел на нее и усмехнулся.
— Прекрасный удар, мисс Теппер. Впрочем, нет, — поправился он, — как ни хорош, а все ж не хорош.
— И уже серьезно: — Мисс Теппер… согласитесь вы или нет на операцию в условиях криогеники, большого значения не имеет. От фактов не спрячешься: вы вот-вот умрете, если не от аневризмы, так от воспаления легких, или от любой из тысячи других болезней, которые приходят вместе со старостью.
— Понимаю. Что ж. Полагаю, мне придется поднять ставку. Предположим, я соглашусь после операции на более глубокую криогенику. Замерзну, перестану дышать — вы ведь этого хотите, не так ли? В таком случае вы принимаете мое условие?
Росс помрачнел.
— Да, — наконец сказал он. — Я согласен.
Кэт задержала на нем взгляд и поняла, заглянув в самую душу этого странного человека, что он говорит правду. Она предложила весьма высокую ставку, что есть, то есть: говоря честно, она подняла ее выше, чем намеревалась заплатить.
— Что ж, мистер Геррик, вы снова удивили меня. В вас, внутри вашего собственного искаженного представления о мире, оказалось больше рассудительности, чем мне представлялось. Хвалю.
«Ну, теперь-то уж он не уйдет».
— Так мы заключаем сделку, мисс Теппер? Чтобы отказаться от экспедиции, мне достаточно позвонить. Прямо отсюда.
Кэт строго глянула на него.
— Мистер Геррик, я лишь высказала предположение. — Откидываясь на подушки, она устало улыбнулась. — Не откажите в любезности, приходите завтра. Я нахожу наши беседы крайне… э-ээ… любопытными.
— Боюсь, завтра не получится, мисс Теппер. Утром мы отправляемся в Катманду.
— Так скоро?
— Так скоро, мисс Теппер.
— Увижу ли я вас снова?
— Это целиком зависит от вас, мисс Теппер. Я возвращусь всего через несколько месяцев.
— Ясно. Что ж… удачи, мистер Геррик. Надеюсь, вы доберетесь до вершины горы.
— А я надеюсь, когда-нибудь вы разделите со мной успех, мисс Теппер. Когда вновь станете молодой.
С этими словами он ушел.
Кэт вздохнула. Люди зачастую понапрасну галдят: жить… умирать… Ей так хорошо знакомо и то, и другое. Кто спорит, порой люди такой жизнью живут, что хуже всякой смерти. И все же ее не оставляло ощущение, будто разговор с Герриком пошел как-то не так.
Он сказал, что вернется всего через несколько месяцев. Вопрос, протянет ли она еще несколько месяцев. Читая меж строк в приговоре, вынесенном врачом, она понимала, что ответом служит недвусмысленное «нет».