— Получила в спину усыпляющий дротик, вот и свалилась в полном ступоре. А лавина сошла не случайно, ее подтолкнули при помощи какого-то оружия. Ладно, мы искали подозреваемого в убийстве. Считай, что нашли.
— Мэри, меня и самою столкнули. Скорее всего, человек — скажем, первобытник, работающий здесь с кем-то в паре. — Но с кем? С Гоникли? С кем-нибудь из богемы? Или замешан Борраджил'иб? Не оказался ли двоюродный братец напыщенным болваном, для которого честь превыше всего? — Об этом подумаем после. У меня в сумке есть походная аптечка. Наверное, там найдется аварийная накидка.
— Этого мало. Дрин. Мне… надо… согреться.
Командор переключил интерком на аварийный вызов и передал прибор женщине.
— Установи на камень или что-нибудь подходящее, плоской стороной к югу. Затем влезай сюда. Я попытаюсь открыть клюв достаточно широко, чтобы ты могла вползти ко мне в рот. Если сумеешь, то ногами вперед. Да, Мэри…
— Что. Дрин?
— Если я умру, оставайся внутри. Мое тело остынет далеко не сразу. — Он предпочел не распространяться о долгих часах мучений, в течение которых холод будет отрезать приток крови к мозгу, закованному в мертвую скорлупу промороженной плоти. Придется вытерпеть ради Мэри. Чем дольше он продержится, тем больше у нее шансов выжить.
— Х-хорошо.
Дрожащими руками Мэри взяла интерком и ухитрилась сориентировать его на юг, пристроив в трещину. Потом начала помаленьку вползать в отверстие. Дрин тем временем нашарил аптечку и переложил ее из сумки в рот. Потом схватил Мэри за лодыжки, одновременно разинув клюв насколько мог, и втянул женщину внутрь. Башмаки Мэри обожгли горло холодом, рюкзак ободрал небо, но это было неважно. Мэри даже не шевелилась, только дрожала.
Удушье ей не грозило: Дрин вынужден был оставить клюв приоткрытым, чтобы свесить из угла рта язык, но все равно дышал за двоих, втягивая воздух через ноздрю и выдыхая его уже согретым через рот, обдувая Мэри и свой язык.
Какое-то время спустя он возобновил работу. Мэри будто бы уснула — во всяком случае, Дрин надеялся, что это так.
Работа продвигалась медленно. За целый час контур дыры в поперечнике достиг лишь трети необходимого. Похоже, холод доберется до него гораздо раньше, чем он сможет выбраться.
Когда дыра достигла примерно половины намеченного размера, неожиданно зашевелилась Мэри, которая принялась шарить в аптечке. Затем постучала по небу, и Дрин открыл клюв. Мэри вылезла наружу и села завернувшись в аварийное одеяло. На ее лице виднелись уродливые желтые пятна.
— Медкомпьютер говорит, что немного обморозилась, и ребро сломано. Жить буду. А как ты? Не считая того, что поужинал рыбой?
Откуда она знает, чем он ужинал? Впрочем, неважно.
— Левая лапа сломана. И хвост прищемило. Быть может, тебе придется его отрезать.
— Дрин!
— Я вытерплю. Главное выжить, а остальное поправимо.
Больше беспокоило другое: без хвоста — или без изрядной его части невозможно будет удерживать равновесие, а идти на трех лапах весьма затруднительно, не говоря уже о том, чтобы взбираться по склону.
— Ничего, как-нибудь выкрутимся, Дрин. Ни о чем другом и думать не смей. — Мэри пару раз глубоко вздохнула. — Ладно уж. Где именно?
Тут их разговор был прерван внезапно раздавшимся снаружи ревом, и в дыру ворвался порыв теплого ветра. «Что бы это могло быть? — подумал Дрин. — Очередная лавина или извержение вулкана?»
Рев стих. Внезапно все стало на свои места. Это какой-то летательный аппарат!
Друг или враг? В обойме осталось лишь восемь патронов. Если придется обороняться, то расширить отверстие будет уже нечем. Ах, если бы только Мэри не потеряла при падении свой пистолет! Но теперь жалеть поздно. Остается лишь беречь каждый выстрел и надеяться.
И тут вой пурги перекрыли перекаты клетианского баса:
— Вон там!
— Ду Тор! — выкрикнула Мэри.
Дрин выпустил воздух через ноздрю с громким свистом: отчасти, чтобы подать голос, отчасти просто от облегчения.
Ему еще ни разу в жизни не доводилось видеть клетиан в подобном облачении: вышедший на видное место Ду Тор был одет в тяжеловесный черный плащ поверх ярко-оранжевого трико, а гребень покрывало кепи с длинным узким козырьком.
— Они живы! — крикнул клетианин.
— Ду Тор!.. — тот приближался, и Мэри уже не приходилось так надрывать голос. — У Дрина сломана левая передняя лапа и зажат хвост!
— Черт побери, вот уж зажат так зажат! — откликнулся другой голос, на сей раз человеческий. — Да эта скала весит добрую сотню тонн!
Дрин мгновенно определил, кому принадлежит голос, будто хотел оправдаться, что не сразу узнал Ду Тора. Это Йохин Бретц Краеземельный, прежде лоцман в Тэт-сити, а теперь капитан прогулочного судна первобытников. Что он здесь делает?