День 1380-й. Перегораживая нам дорогу, плывет взрослое дерево. Проклятие! Может, оно еще пройдет мимо…
На этом записи обрываются
ГРУМ подобрал их на ветви и, наполовину забив кабину листвой, вернулся в док. Разер предчувствовал, что не скоро им еще придется поесть вдоволь листвы или выспаться под постоянным приливом.
Немного позже Разер стал свидетелем небольшого спора, который разразился, когда Клэйв хотел вновь запустить двигатель.
— Нет никакого смысла, — втолковывал ему Джеффер. — Нам еще пригодится горючее, чтобы противостоять ветру. Сейчас мы нормально идем.
Джеффера поддержал Бус:
— Мы еще глубже упадем внутрь, когда отделится крона. Надо оставить немного топлива на потом!
Заметил ли кто-нибудь из них быстрый взгляд Клэйва в сторону кормы? Клэйву понадобилось меньше вздоха, чтобы прочитать выражение лиц остальной команды, но Разер все-таки успел ухватить этот взгляд.
Не так давно, далеко-далеко, на Дереве Граждан, Гэввинг обращался к своему старшему сыну: «Теперь ты гражданин. Наблюдай за Клэйвом во время собрания. Он ведет туда, куда мы хотим идти. Он всегда так поступал. И ты не должен поступать, как он захочет, только потому, что он так сказал…».
Двигатель так и не включили.
Дерево медленно плыло на запад и внутрь. Спустя несколько дней его дрейф на запад замедлился. Дни стали короче, а Вой заметно приблизился. Маленьким детям запрещали смотреть прямо на Вой, но Разер научился это делать. Наблюдая за ним самым краешком глаза, он заметил, что темно-лиловая, окруженная белым сиянием точка стала еще более яркой, приблизилась к ним и в то же самое время уменьшилась. Небо уже не так искажало ее свечение.
Теперь они спали лишь через шесть дней, потом перерыв между периодами сна и бодрствования увеличился до семи дней. Время водоворотом кружилось вокруг них, в конце концов они перестали обращать на него внимание. Само путешествие стало для них более важным, нежели его цель. Вся команда, за исключением Джеффера, теперь расположилась на коре. Они считали ГРУМ слишком странным и чужеродным.
Вскоре путники завидели стручковую рощу.
В роще оказалось сорок похожих друг на друга растений. Из волокнистой чаши, устремленной на запад, произрастал длинный, мягкий лист, трепетавший под порывами ветра. Толстая лоза, на сотни метров поднимающаяся из семенной коробочки, заканчивалась выростам, чем-то напоминающим воротничок. Внутри каждого такого воротничка хранился коричневый сгусток, похожий по форме на яйцо.
— Это и есть реактивные стручки, — внезапно поняла Дебби. — Мы когда-то летали на них в Штатах Картера.
Бус указал Разеру на одно из самых крупных растений. Карлот и Дебби последовали за ним, держась поодаль. Разер, Серебряный Человек, облетел вокруг стручка, осторожно приближаясь к незнакомому растению: волокнистое коричневое яйцо было размером с Общинные в хижине его отца.
Здесь хватало силы прилива, чтобы лоза туго натягивалась. Вокруг стебля по спирали росли стручки поменьше, некоторые величиной со взрослого мужчину, другие — не больше кулака. Они вытесняют друг друга, догадался Разер: когда созревший стручок уносит ветром, его место занимает следующий.
Довольный своей сообразительностью, Разер обвил ногами стебель, покрепче зацепился и взмахнул мачете.
Удар потряс все тело. Небо закружилось. Пальцы на ногах и руках будто бы раздулись от прилившей к ним крови, и Разера закрутило в бесконечном водовороте.
С трудом справляясь с силой прилива, которая давила на него, Разер подтянул ноги к груди, затем дотянулся рукой до колесика и включил расположенные у него на лодыжках реактивные двигатели. Небо замедлило вращение. Он направил свои ноги в противоположную вращению сторону и наконец остановился.
Избитый и оглушенный, он отбросил шлем, и только тогда смог расслышать, что кричит ему Бус:
— Этот был созревшим! Попробуй другое растение!
Разер направился дальше в рощу. Бус с расстояния руководил им.
— Нет, этот еще слишком маленький! Нам нужно что-нибудь покрупнее.
— Но, по-моему, чем больше стручок, тем больше вероятность, что он уже созрел.
— Вот для этого-то и нужны доспехи! Попробуй вон там…
Стручок взорвался, отнеся его далеко на запад, по серебряному костюму забарабанили семена. В этот раз его вертело не так сильно. Разер снова откинул шлем:
— Мне кажется, на дереве было куда веселее!