-----------------------------------------
Ант СКАЛАНДИС
КАТАЛИЗ
Москва — Санкт-Петербург: ACT — Terra Fantaslica, 1996.- 480 с.
(Серия Далекая Радуга») — 11 000 экз. (п.)
=============================================================================================
Роман Скаландиса (автор, как следует из послесловия, оказался москвичом Антоном Молчановым) вышел с изрядным опозданием. Наверное поэтому в аннотации он стыдливо именуется «последним романом советской фантастики». Да к тому же в ход пошла и тяжелая артиллерия — в предисловии Борис Стругацкий уговаривает нас прочитать этот роман.
Ну, прочитали. Итак, человечество получило в свои хищные лапы что-то вроде волшебной палочки и распоясалось. Весь роман сводится к нехитрой формулировке, изложенной на 23-й странице одним из героев: «Изобилие… делает человека свиньей». А дальше все это свинство расписывается долго и в неаппетитных деталях.
Но изначальная посылка нам представляется ложной, а потому и в последствия не верится! Дело в том, что изобилие есть относительная величина, и то, что голодному «совку» не так давно казалось пряничным раем, нынешнему россиянину представляется убогим ассортиментом коммерческого ларька. Роман, законченный в 1987 году, кажется всего лишь бледным отражением «Хищных вещей века» Стругацких. Но если книга Стругацких поднимала серьезные для того времени проблемы, то «Катализ» почему-то навевает воспоминания о басне Эзопа «Лиса и виноград». Что-что, а с изобилием проблем у нас не будет. Проблемы возникнут при отсутствии изобилия.
Роман перегружен наукообразными рассуждениями, диалоги часто звучат неестественно. Но это не самый худший образец «советского фантастического романа». Такого добра немало и в западной фантастике, порой заигрывающей с левыми идеями. Утопия равноправия еще долго будет кружить головы людям. И поэтому пусть издатели не обольщаются: последний советский роман никогда не будет написан…
Андрей Столяров
«Я НАДЕЮСЬ НА БЛИСТАТЕЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ…»
Творчество известного петербургского писателя Андрея Столярова порой вызывает неоднозначную реакцию критиков и читателей. Его новая книга так же неизбежно станет точкой столкновения мнений.
Мы обратились к автору, надеясь прояснить некоторые аспекты его творчества.
Насколько это удалось, судите сами…
— Андрей Михайлович, из всех писателей так называемой «четвертой волны» вы, наверное, первый «ушли» в профессионалы. Чем это было обусловлено в те, как сейчас говорится, застойные годы? Неужели позывы к творчеству были столь необоримы?
— Никаких позывов не было. И писателем я стал совершенно случайно. Я закончил биофак ЛГУ, но перед распределением выяснилось, что эмбриология никому не нужна. В хорошую лабораторию очередь была на годы, а прикладной тематикой заниматься не хотелось, хотя тогда, да и сейчас, платят за нее неплохо. В общем, я три года отбарабанил в сытом и спокойном «ящике». Меня даже собирались выдвигать на премию Ленинского комсомола, но к этому времени я уже решил, что с меня хватит. Годы идут, а человек живет не только для того, чтобы зарабатывать деньги. Скучно… И я сжег корабли: сначала уволился, а потом стал думать, чем может заняться умный (как мне казалось), образованный (как мне тоже казалось) и способный (в чем я не сомневался) человек, если он хочет, чтобы жизнь его имела какой-то смысл. Мне почему-то мнилось, что у нас легче всего заниматься литературой. Ученому нужны приборы, помещение, разрешение начальства. А в литературе — чернила, бумага и ты сам. Более никого. Написал хорошо — напечатали. Опять написал хорошо — опять напечатали.
— Наверное, это был юношеский идеализм?
— Нет, это был полный идиотизм, объяснимый разве лишь молодостью. Однако приняв решение, я взялся за дело по-научному: решил выяснить, что нынешние писатели пишут. Пошел в библиотеку и там обнаружил стенд: «Писатели-лауреаты Государственных премий СССР и РСФСР». Вот их всех я добросовестно и прочитал.