Вили шел по дороге, наслаждаясь силой, которая возвращалась в его тело. Последние несколько недель он чувствовал себя просто замечательно.
Вили было не по себе, когда они покинули дом в горах. Если бы Пола не было с ними, это путешествие было бы гораздо менее приятным. О том, что Пол намеревается отвезти его на побережье, а затем отправиться с ним дальше, в Ла-Джоллу, Вили узнал за неделю. Нейсмит надеялся, что там Вили смогут вылечить. Вили был очень возбужден и нервничал от одной лишь мысли о том, что он снова станет здоровым. Но только после того как они встретились с Джереми Каладзе в Санта-Инесе, Вили понял, какой необычной будет первая часть их путешествия. Вили пытался незаметно рассмотреть юношу. Джереми болтал обо всем, что попадалось ему на глаза, — то забегая немного вперед, чтобы показать им необычный камень, появившийся на дороге неизвестно как, то отставая от повозки Нейсмита, чтобы рассмотреть что-то, показавшееся шу особенно интересным. Они были знакомы уже целый день, а Вили все никак не мог определить, сколько же Джереми лет. Только очень маленькие дети в Нделанте не стеснялись столь открыто демонстрировать свой интерес к чему-нибудь. С другой стороны, Джереми был двухметрового роста и отлично играл в шахматы.
— Да, доктор Нейсмит, — сказал Джереми, — он был единственным человеком, который при Вили называл Пола доктором, — полковник Каладзе тоже путешествовал по этой дороге. Это было ночью, и они лишились трети батальона Красная Стрела, но мне кажется, русское правительство считало, что эта дорога может оказаться важной. Если бы мы с вами спустились всего на километр вот в эту низину, то увидели бы такую громадную кучу старых военных автомобилей, какой вы и представить себе не можете. У них не раскрылись парашюты.
Вили посмотрел в том направлении, куда показывал Джереми, но не увидел ничего, кроме буйно разросшихся зеленых кустов и едва различимой тропинки. В Лос-Анджелесе старики любили поговорить о славном прошлом, но Вили показалось странным, что здесь, где сейчас царил мир, была похоронена война и что этот мальчик говорил о древней истории так, словно все произошло только вчера. Его дед, полковник Николай Сергеевич Каладзе, командовал одним из русских воздушных десантов, сброшенных еще до того как стало известно, что Мирная Власть (тогда еще безымянная организация, состоящая из политиков и ученых) сделала военные действия невозможными.
Задание Красной Стрелы состояло в обнаружении и разгадке тайного оружия силового поля, только что изобретенного американцами. Они, естественно, довольно быстро выяснили, что сами американцы не знают, как относиться к странным серебряным пузырям, которые начали появляться таким необъяснимым образом, иногда предотвращая взрывы бомб, но чаще всего уничтожая важные военные объекты.
В этом хаосе, когда все проигрывали в Войне, которой никто не начинал, русские военно-воздушные силы и американская армия вели свою собственную войну, используя оружие, склады которого оказались постепенно под пузырями. Конфликт продолжался несколько месяцев, становясь все менее напряженным, пока не свелся к тому, что обе стороны прибегли к использованию исключительно стрелкового оружия. В этот момент, словно по мановению волшебной палочки, появилась Мирная Власть, которая объявила, что их единственная цель — всеобщий мир, и взяла на себя ответственность за производство силовых полей-пузырей.
Остатки русского десанта ушли в горы и укрылись там, в то время как нация, на которую они напали, начала приходить в себя. А затем пришло время бактериологического оружия — Мирная Власть утверждала, что американцы применили его в последней попытке выиграть Войну. Русские партизаны сидели и ждали, когда возникнет подходящая возможность вступить в бой.
Однако такой возможности им так и не представилось. Миллиарды людей погибли, а рождаемость в годы, последовавшие за Войной, резко упала. Русские, укрывшиеся в горах, состарились, теперь они возглавляли лишь небольшие, разрозненные группы. Однако полковник Каладзе попал в плен (хотя его вины в этом не было) еще до того как страну наводнили вирусы, когда еще функционировали госпитали. Там он познакомился с медсестрой, на которой впоследствии женился. Пятьдесят лет спустя ферма Каладзе занимала сотни гектаров земли вдоль южной границы Купола, под которым исчез Ванденберг. Это было одно из немногих мест в Центральной Америке, где можно было выращивать бананы и какао-бобы. Как и многое из того, что произошло с полковником Каладзе в предыдущие полстолетия, это было бы невозможно без пузырей, в данном случае — без Ванденбергского пузыря: двойной солнечный свет имеЛудивительную интенсивность, а огромный купол создавал в атмосфере препятствие, вызывавшее обильные осадки — на полях его фермы выпадало 250 сантиметров дождя в год, и это на земле, где раньше дожди были большой редкостью. Так Николай Сергеевич Каладзе превратился в самого обычного полковника из Кентукки.