— Нет. Там, откуда я прибыл, сокрытие улик считалось преступлением, Елена. Здесь законы прошлого не имеют никакого значения, но если вы не дадите мне дневник, я откажусь от этого дела.
Елена в бессильной ярости сжала кулаки. Ее лицо скривилось в злобной гримасе, однако через несколько мгновений она проговорила:
— Хорошо. Вы его получите. А теперь проваливайте отсюда. Я не хочу вас больше видеть!
Глава 4
Тэмми Робинсон была очень напугана; не надо было иметь опыта полицейского, чтобы понять это. Она расхаживала по комнате, а в ее голосе звучали истерические нотки.
— Как вы можете держать меня в этой камере? Это же самая настоящая темница!
Чисто-белые стены комнаты, без украшений. Вил заметил, что одна дверь ведет в спальню, а другая — на кухню. Лестница уходила куда-то наверх, по всей вероятности, в кабинет. Тэмми разместилась на ста пятидесяти квадратных метрах — с точки зрения Вила, не то чтобы просторный дворец, но и темницей это помещение вряд ли можно назвать. Он отошел от Деллы Лу и положил руку на плечо Тэмми.
— Это корабельная каюта, Тэм. Когда мы доберемся до города, тебе предоставят более подходящее жилье.
Делла Лу склонила голову набок:
— Да. Елена Королева позаботится о вас. У нее есть гораздо…
— Нет! — Это был почти вопль ужаса. Глаза Тэмми округлились. — Я же сдалась вам, Делла Лу. Добровольно. Я не скажу вам ничего, если вы… Королева… — Она поднесла руку к губам и без сил упала на диван.
Вил уселся рядом с нею, а Делла Лу взяла стул и устроилась напротив девушки.
— Тэмми, мы не позволим Елене причинить тебе вред, — твердо пообещал Вил.
— Ладно. Я вам все расскажу. Конечно же, расскажу. Ведь именно ради этого я и осталась с вами: чтобы моя семья не была несправедливо опозорена.
— Вы знаете, что произошло с Мартой?
— Я слышала обвинения, которые Елена выдвинула против нас. Когда мы вышли из того странного, слишком длительного стасиса, она сразу связалась с нами и сообщила, что бедняжку Марту оставили в реальном времени… и что она там умерла. — Лицо Тэмми исказил неподдельный ужас.
— Все правильно. Кто-то сознательно испортил контрольную программу Королевых. Стасис продолжался сто лет, вместо трех месяцев, а Марта осталась вне пузыря.
— И мой папа является главным подозреваемым? — Тэмми была потрясена.
Вил кивнул.
— Я видел, как твой отец о чем-то спорил с Мартой. А потом она рассказала мне, что твоя семья хочет, чтобы жители Королева присоединились к вам… Если бы колонии пришел конец, вы бы от этого только выиграли.
— Конечно. Но мы же не банда подонков из XX века, Вил. Мы уверены в том, что можем предложить людям гораздо более захватывающее приключение, чем план Королевых. Нормальному человеку нужно совсем немного времени, чтобы это понять, и в конце концов люди все равно выбрали бы нас. Вместо этого Елена заставила нас бежать, спасая свои жизни.
— Вы не думаете, что Марту убили? — спросила Лу.
Тэмми пожала плечами.
— Естественно. Это было бы трудно имитировать, в особенности, если вы, — тут она кивнула в сторону Деллы, — настаиваете на изучении останков. Я думаю, что Марта была убита — и что ее убила Елена. Все эти разговоры о саботаже извне просто смешны.
По правде говоря, Вила тоже беспокоила именно эта версия. В его время склоки внутри семей были наиболее распространенной причиной насильственной смерти. Елена казалась самой могущественной среди всех выстехов. Если преступница она, жизнь удачливых детективов может оказаться совсем короткой. Однако вслух он сказал:
— Она очень тяжело переживает смерть Марты. Если она делает вид, то у нее это уж слишком хорошо получается.
Тэмми отреагировала мгновенно:
— Я не думаю, что она только делает вид. Мне кажется, она убила Марту по каким-то своим, личным причинам и горько об этом жалеет. Теперь же, когда сделанного не воротишь, она собирается использовать ситуацию, чтобы уничтожить всех, кто противится великому плану Королевых.
Вил с невольным уважением посмотрел на Тэмми. Раньше она не казалась ему такой проницательной.
— Тэмми, — негромко проговорил он, — сколько тебе на самом деле лет?
— Я… — залитое слезами юное лицо на секунду застыло, — я прожила девяносто лет, Вил.
«На пятьдесят лет больше, чем я. Вот уж действительно юная особа»,
— Н-но это не секрет. — Ее глаза снова наполнились слезами — это сообщала всем, кто меня спрашивал. И я ничего из себя не строю. Просто я всегда старалась смотреть на мир широко открытыми глазами. Мы собираемся прожить много лет, и папа говорит, что если мы постараемся взрослеть помедленнее, нам будет легче.