Молодой двинулся за ним, распахнул платяной шкаф в передней, достал пальто, бережно накинул старику на плечи, сказал:
— А ведь ты помог. Ты внушил мне, чтоб я каждый день говорил ей, что люблю ее.
— Ну хоть на это меня хватило… — Они подошли к двери, и старик внезапно спросил с нажимом: — Как по-твоему, у нас есть надежда?..
— Есть. Уж я позабочусь, чтоб она не рухнула! — ответил Джонатан Хьюз.
— Хорошо! Почти верю тебе… — Протянув руку, старик машинально нажал на ручку входной двери. — Прощаться с ней я не хочу. Нет сил смотреть в ее лицо, такое милое. Скажи ей, что старый осел ушел. Куда? Ты-то знаешь — вперед по дороге жизни, где я буду ждать тебя. Рано или поздно ты объявишься.
— Чтобы стать тобой? Ни за что! — воскликнул молодой Хьюз.
— Повторяй себе это неустанно. И, прости Господи, вот… — Порывшись в карманах, старик вытащил небольшой предмет, обернутый в мятую газету. — Лучше я оставлю его тебе. Себе я не доверяю, даже после нашей встречи. Я могу выкинуть еще что-нибудь жуткое. На, возьми… — Старик чуть не насильно сунул предмет младшему. — До свидания. Не лучше ли сказать: да поможет тебе Бог? Да, лучше. Прощай…
И он торопливо исчез в ночи. По деревьям пронесся ветер. Вдали прогрохотал поезд, то ли въезжающий на станцию, то ли отъезжающий, не поймешь.
Джонатан Хьюз долго стоял на крыльце не шевелясь, напрягая зрение и пытаясь убедиться, что кто-то действительно уходит от него во тьму.
— Дорогой! — позвала жена.
Он принялся разворачивать сверток, оставленный стариком. Жена приблизилась к нему почти вплотную, но голос ее звучал глухо, как стихающие шаги на темной улице. Он все-таки разобрал слова:
— Не стой в дверях истуканом, дует…
Он снял газету и остолбенел: в руках оказался маленький револьвер. Далеко-далеко поезд издал прощальный крик, к тому же погашенный ветром.
— Закроешь ты дверь наконец? — осведомилась жена.
Он похолодел и даже зажмурился в испуге. В ее голосе… не проскочила ли в ее голосе нотка каприза, пусть мельчайшая, но капелька нетерпимости?
Он повернулся на голос. Не спешил, но все-таки потерял равновесие. Задел дверь плечом, та подалась. И тут ветер, по своему почину, с грохотом захлопнул ее.
Ардалион КИРЕЕВ,
кандидат биологических наук
«ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА!»
Благодаря политологам, объясняющим нам, как мы живем, слово «конфликтология» прочно вошло в наше сознание.
Понимается оно как зарождение и развитие острых межгосударственных и межнациональных споров.
Однако этот термин политологи позаимствовали из словаря психологов, где он обозначал конфликт межличностный — в семье, трудовом коллективе или «неформальной группе».
Об этом и пойдет речь в предлагаемой вам статье.
Сначала возникает конфликтная ситуация — нечто почти безобидное до поры до времени. Просто между субъектами А и Б намечается различие позиций. Затем А и Б осознают свои интересы, потом — препятствия к их осуществлению; еще через некоторое время А приходит к выводу, что упомянутые препятствия связаны с Б, и наоборот; наконец, наступает пора действий друг против друга — с какового момента и разражается конфликт.
Но что вынуждает людей конфликтовать? Кажется очевидным, что противостояние возникает, когда взаимная симпатия или хотя бы безразличие заменяется неприязнью. Предельную ее форму в обиходе именуют ненавистью. Что она такое и откуда берется?
Среди специалистов единства мнений по сему поводу (как, впрочем, и по множеству других) нет. Вот три авторитетных суждения, очень сильно различающихся между собой.
Известный американский психолог С.С.Томкинс в начале 60-х гг. разработал теорию дифференциальных эмоций, развитую и углубленную затем в трудах профессора Кэррола Е.Изарда, тоже американца. Согласно ей, существуют четыре уровня мотиваций, то есть побудительных внутренних сил, обладающих свойствами «безусловности, цикличности, избирательности и замещаемости». Во-первых, это элементарные побуждения — голод, жажда, сонливость, боль. Во-вторых, фундаментальные эмоции, или аффекты — интерес, удовольствие, гнев и прочее. Затем следует взаимодействие эмоций с когнитивными (разумными, познавательными) процессами. И, наконец, аффективнокогнитивные структуры или ориентации — сложные личностные черты, такие как скептицизм, эгоизм и т. п. Ненависть, по мнению Изарда, — аффективно-когнитивная ориентация, которая сочетает враждебность с конкретным набором знаний. А враждебность, в свою очередь, представляет собой комплекс из трех фундаментальных эмоций: гнева, отвращения и презрения. То есть ненависть, по Изарду, — явление «дважды сложное», комплекс в комплексе.