— Твой рассказ очень интересен, — сказал отец. — Но какое он имеет отношение к нашим поискам воды?
— Мой Народ, и я в том числе, умеет делать то, на что не способны вы, — промолвил Тимоти. — Кроме всего прочего, мы отыскиваем людей, металлы и воды, если, конечно, они находятся где-то поблизости. Я не Искатель, но все же почувствовал воду совсем рядом с вашим домом.
— Но мы же копали, — сказал отец. — Как глубоко, по твоему мнению, залегает вода?
— Я не Искатель, — повторил Тимоти. — Но я точно знаю, что вода здесь есть.
— А может быть, она находится на глубине трехсот футов, — заметил отец.
— Вода залегает не очень глубоко, иначе бы я ее не почувствовал, — заключил Тимоти. — Вы подождете?
— Пока у нас есть вода, мы будем ждать, но не дольше. Время уже позднее, так что давайте помолимся и ляжем спать. — Отец раскрыл Библию.
Едва я задремал, как меня разбудил взволнованный шепот Тимоти:
— Барни! Моя кахилла!.. Ты нашел мою кахиллу?
— Что?.. — я оторвал от подушки голову. — Ах, да, железный ящик. Да, я нашел его и отдам его тебе завтра утром.
— А может, сейчас? — с надеждой спросил Тимоти. — Ведь в нем — мои личные вещи, все, что осталось у меня от Дома.
— Ящик я закопал, так что ночью его не найти, — сказал я. — Потерпи до утра.
— Ладно. — Тимоти вздохнул. — Приятных тебе снов.
Почти немедленно я заснул и увидел себя, несущегося на корабле без парусов по черному, как смоль, океану.
— Вполне вероятно, — заметил отец. — Но где же вода?
Отец остался стоять у колодца, а мы с Тимоти отправились на мес-то падения его спасательной шлюпки. Там я раскопал железную коробку и вручил ее дрожащему от нетерпения Тимоти. Он покрутил ее в руках, и вдруг крышка, словно по волшебству, открылась. Тимоти сел на самом солнцепеке и, положив коробку на колени, принялся перебирать ее содержимое. Некоторые вещи из коробки напоминали куски шелковой ленты, другие — высохшие цветы, а описать остальные я вообще не в силах. Наконец Тимоти закрыл коробку, опустил на нее руки и спрятал в ладонях лицо. Так он просидел минут десять, а когда поднялся, лицо его было сухим.
— Закопай кахиллу на прежнем месте, — попросил меня Тимоти. — Там для нее самое безопасное место.
Я закопал железную коробку, и мы с Тимоти вернулись к дому. В наше отсутствие отец пытался один копать колодец, но бросил это занятие.
— Ничего не получится, — сообщил он. — Взрыв разрыхлил почву, и стенки колодца осыпаются.
Воды в бочках осталось совсем немного, а пруды на дне пересохшей реки превратились в вязкие лужи, которые быстро подсыхали под лучами палящего солнца. Мы вновь вернулись к разговору, куда податься нашей семье. Мать считала, что следует вернуться в наш прежний дом, отец настаивал, чтобы мы двинулись дальше на Запад, а мне хотелось остаться на «Акрах простаков».
После обеда мы стали паковать вещи, а отец съездил в Растер Крик — ближайший к ферме городишко — и обменял там плуг и прочую громоздкую сельскохозяйственную утварь на крытый фургон. Все было готово к отправке на Запад.
Вечером Ма, взяв Мэри, сходила на могилку под дубом, а домой вернулась молчаливой и подавленной. Мэри спала на ее руках.
Едва мы улеглись спать, как моей руки коснулся Тимоти.
— У вашей планеты есть естественный спутник? — осведомился он без слов.
— Естественный спутник? — переспросил я едва слышно.
— Да, — донесся с соседней кровати голос отца. — Иногда по ночам он ярко сияет в небе.
— A-а, так это же — Луна, — догадался я. — Правда, сейчас она только нарождается, и тонюсенький месяц можно увидеть перед самым рассветом. Тимоти, а почему ты интересуешься Луной?
— Мой народ может многое, соединив вместе солнечный и лунный свет, — сообщил Тимоти. — Надеюсь завтра на рассвете…
— Завтра на рассвете мы уже отправимся в путь, — сказал я. — Да-рай спать.
— Тогда обойдусь без солнечного света, — пробормотал Тимоти, будто не расслышав последней моей фразы. — Барни, обещай, что если я услышу Зов, то ты отдашь кахиллу тому, кто тебя об этом попросит.
— Зов? — переспросил я. — Какой такой Зов?
— Зов назад, к Божеству, от которого мы и произошли. Обещай, что если силы мои иссякнут, то ты сохранишь мою кахиллу, а потом отдашь ее тому, кто придет за ней. Тогда мой Народ будет знать, куда я ушел.
— Обещаю, — ответил я, хотя ровным счетом ничего не понял.
— Вот и славно, — сказал он. — Давай спать.