— И ты еще твердишь о недостатке воображения?!
— Гм… А когда ты наконец скажешь: «Я же тебе говорила»?
— А надо?
— Боже, я понял!
— Что?
— Мой роман… Сефтон-Хауз никогда не собирался печатать мой роман!
— Откуда ты знаешь? Может, Бурбон просто воспользовался законным поводом вступить с тобой в контакт?
— Вряд ли. Меня просто надули, а я со своей пресловутой наивностью чуть было не преподнес им секреты правительства. — Он снова закрыл глаза. — Но самое худшее… Думаю, они меня чем-то опоили и внушили недоверие к тебе… и всякие мысли про вас с Руби. Им просто нужно было убрать тебя с дороги.
— Дорогой, ты уверен, что это было хуже, чем рисковать секретами дяди Сэма? Очень мило с твоей стороны. Но глупо. Кстати, о дяде Сэме. После маленького инцидента с Бурбоном полковник Трейнор и его друзья всерьез задумались над проблемой заряженного ружья.
Профессор открыл глаза и усмехнулся.
Забавно. Я все-таки сыграл роль секретного агента. Такого секретного, что сам не знал об этом. Позвольте представиться, агент 01 — бинарный шпион!
— Ты можешь написать об этом книгу.
— Наверное, могу. Но кто ее купит?
Когда новости о виртуальной атаке и последующем аресте Ибрагима Икса стали всеобщим достоянием, у электронной двери Беккета Ходжа выстроилась целая очередь издателей. Профессор оценил предложения с помощью своего нового литературного агента и согласился на крупную сумму, предложенную солидным издательством, славящимся своими технотриллерами.
К этому контракту он отнесся вполне спокойно, ибо речь шла отнюдь не о фантастике, а о добротной документальной книге, которая — благодаря фамилии автора — наверняка попадет на полки всех университетских библиотек и специализированных компьютерных магазинов. Впрочем, учитывая сенсационность материала, у нее также были весьма недурные шансы продержаться какое-то время в начале списка бестселлеров.
По крайней мере, таковы были перспективы, покуда в дело не вмешался Пентагон в лице беспрестанно извиняющегося полковника Трейнора.
— Мне искренне жаль, профессор Ходж, но мы просто не можем позволить вам опубликовать эту книгу. Слишком много информации о нашей сторожевой системе и ее…
— Уязвимости? — подсказала Марианна.
— Я хотел сказать, о ее внутренней структуре.
— Но если вы запретите публикацию…
Публика поднимет страшный шум, — закончил за нее полковник. — И будет совершенно права. Именно поэтому мы позволим опубликовать книгу при обязательном выполнении двух условий.
Бек встрепенулся.
— А именно?
— Прежде всего, вам придется ее основательно переработать. Я хочу сказать, беллетризировать. Измените имена, обстоятельства и последовательность событий, придумайте другие загадки…
На лице профессора проступило изумление.
— Но ведь каждый, кто следил за новостями, сразу догадается…
— А вот и нет! Потому что второе условие — отсрочка публикации.
— Как отсрочка? И надолго?
— Года на три… или на такой срок, который вам понадобится, что. бы полностью перестроить сторожевую систему.
— Полностью?..
— На самом деле вам придется создать две системы — одну для бое. головок, другую для ракет. Мы пришли к выводу, что их следует разделить… э-э-э… некоторой дистанцией.
— Но через три года ни один издатель не заинтересуется моей книгой!
Трейнор пожал плечами.
— Боюсь, что у вас все равно нет иного выхода, профессор. Мне очень жаль, но мы не можем позволить вам опубликовать книгу сейчас. Даже в виде художественного произведения.
Бек кивнул. Он продолжал кивать, как китайский болванчик, и после ухода Трейнора.
— Ты должен радоваться, — заметила Марианна, — ведь они разряжают ружье.
— Наверное, должен. Но я чувствую себя слишком опустошенным… и очень глупым. Ну почему я поддался на лесть Бурбона? Что заставило меня поверить, что я могу писать романы? Боюсь, что Терри Лэнс был прав… Мне следует писать лишь о том, что я хорошо знаю.
Марианна фыркнула.
— Терри Лэнс прекрасно справляется с учебниками, но не отличит хорошей фантастики от поделки. Кроме того, ты уже сочинил художественное произведение! Просто ты встроил его в национальную систему обороны.
Бек не мог не расхохотаться, и Марианна, которой ничего не надо было объяснять, охотно присоединилась к нему. В самом деле, что за ирония судьбы: писать романы, как программист, и программировать, как писатель-фантаст!
Профессор все еще улыбался, когда устало опустил голову на подушку. Он не знал, сможет ли уговорить издателя на литературную версию, которой к тому же придется ждать три года. Зато он знал абсолютно точно, что будет писать и книги, и программы — все сразу, одновременно и параллельно…