Самым страшным и трудным оказалось пересечь луг. Меня тревожила мысль о минах и кроликах с гранатами. Я двигался чуть ли не ползком, тщательно выбирая дорогу. Обходил участки голой почвы, места, где трава была слишком редкой или слишком густой. Некоторое время мне даже казалось, что я так и не переберусь через луг.
Потом мне стало не до размышлений — на меня снова напали. Уши предупредили меня в последнюю секунду: я услышал какой-то шорох на фоне ветерка, отпрянул в сторону — и через то место, где только что была моя голова, со свистом пронесся ястреб. Я не успел хорошо его разглядеть, но когти показались какими-то странными, больше похожими на клыки.
Ястреб с ядовитыми когтями?
Он кружил надо мной, примериваясь для новой атаки, но я не стал ее дожидаться. Кролик с гранатой вряд ли сумеет поразить бегущую мишень. А если нарвусь на мину, то лучше это сделать на бегу — примерно так я тогда решил. И помчался во весь дух туда, где еще с высокого дерева успел заметить ручей среди купы деревьев.
На втором заходе ястреб едва меня не прикончил. Я его недооценил, и если бы не споткнулся — все. В следующий раз я вел себя осторожнее, и он промахнулся на добрый метр.
Потом я добежал до деревьев и остановился, чтобы отдышаться. Ястреб покружил немного, издал разочарованный клекот и улетел.
Набравшись духу, чтобы двигаться дальше, я осмотрелся, выискивая животных, но никого не заметил. Зато на земле обнаружил следы, напоминающие оленьи. Мне даже не хотелось думать, во что Парацельс мог превратить это гордое животное. Я знать этого не хотел. А их следы, как и другие, замеченные в лесу, шли слева направо — в сторону воды.
Я направился к ручью, тщательно смотря под ноги. Возле него отыскался и небольшой пруд, куда я залез, выставив наружу только лицо.
Так я пролежал почти час — отмокал и набирался сил, потом достал нож и срезал лоскуты одежды в тех местах, где она пропиталась кровью. Но делать перевязки не стал, у меня была идея получше. Когда все раны очистились, а кровотечение прекратилось, я частично вылез из воды и стал покрывать себя грязью.
Я не хотел походить на человека и пахнуть кровью; я желал выглядеть и пахнуть, как комок грязи. Прибрежная глина оказалась в самый раз — густая, черная и быстро сохла. Когда я завершил работу, без камуфляжа остались только глаза, рот и ладони.
Грязь не даст ранам кровоточить, хотя бы недолго. Покончив с этим делом, я пошел по берегу ручья вниз по течению.
Удача пока сопутствовала мне. Никто не шел по моему следу из леса. Наверное, крови вокруг медведя и обезьяны хватило для прикрытия, и другие звери не стали меня вынюхивать. Но, в общем, ситуация ничуть не улучшилась. Я по-прежнему был слаб и измотан, время стремительно утекало. А до своей цели я обязан добраться до вечера, пока животные не пришли к ручью на водопой.
И пока не настало время кормления.
Я не знал, долго ли мне еще идти и в правильном ли направлении я двигаюсь. И еще мне очень не нравилось, что я нахожусь на открытой местности, поэтому я прибавил шагу, пока не миновал луг. Когда ручей свернул в лес, мне пришлось стать еще осторожнее.
И все-таки я вовремя нашел то, что искал. Наконец-то я оказался прав. Это место располагалось именно там, где ему следовало, на лесной поляне. Вокруг густо росли высокие деревья, поэтому заметить поляну было трудно. По краю поляны протекал ручей, а грунт разровняли, чтобы мог сесть ховеркрафт.
Место вокруг посадочной площадки было заставлено всевозможными кормушками.
Наверное, в резервате имелось несколько таких лужаек. Без них он не выжил бы. Животных приучили не охотиться друг на друга, но никакая дрессировка не сдержит их, если они проголодаются. Животных нельзя научить голодать, поэтому Ашре и Парацельс должны их кормить. И регулярно.
Теперь оставался только один вопрос: когда прилетит ховеркрафт? Прилететь он должен — почти все кормушки уже опустели. Но если он прибудет поздно, когда поляна заполнится животными, у меня не останется ни единого шанса.
Впрочем, какой смысл изводить себя? Я обошел поляну и выбрал место, где лес подходил к посадочной площадке ближе всего. Выбрал дерево с корой примерно того оттенка, что и покрывающая меня грязь, прислонился к нему и попробовал отдохнуть.
Мне снова повезло. До заката оставалась добрая четверть часа, когда я расслышал в отдалении гул мощного мотора ховеркрафта.
Я не шелохнулся. Похоже, везение кончалось — на поляне кормились несколько животных. Из ручья пил крупный олень с белым хвостом, на кормушке сидел ястреб. Краем глаза я заметил и своих знакомых боксеров. Они уселись метрах в десяти от меня. В своем укрытии я был практически невидим. Но если шевельнусь — мне конец.