Что ж, его оборудование и в самом деле было компактным и почти универсальным, но по-настоящему меня заинтересовал тот факт, что у него имелся хирургический лазер. Я не стал спрашивать, получил ли он лицензию на этот инструмент. Лицензия висела в рамочке на стене. Да, стандартным оборудованием его не назовешь, особенно для такой маленькой клиники. В наши дни лазер используют для глазных операций и лоботомии. И изготовления киборгов. А прежде (двадцать два года назад) их применяли в генной инженерии.
От этой мысли у меня по коже поползли мурашки. Стараясь придать голосу самые невинные интонации, я задал Парацельсу провокационный вопрос:
— А вы спасли здесь кому-нибудь жизнь, доктор?
Его плаксивость как рукой сняло. Мгновенно Парацельсом овладела злоба, да такая, что я не удивился бы, пойди у него изо рта пена.
— Да кто вы такой? — процедил он. — Трус-одиночка? Людям, которые сюда приезжают, известно, что они могут погибнуть. И я делаю для них все, на что способен врач. По-вашему, все это оборудование здесь для красоты?
И я с удивлением обнаружил, что верю ему. И верю, что он делает все возможное для спасения любого живого существа, попавшего на его операционный стол. Он ведь врач, не так ли? И если убивает людей, то делает это иным способом.
4Что ж, возможно, я был наивен. Но тем не менее я выведал все, что Парацельс и Ашре собирались сообщить мне по собственной воле. Я предупредил их, что вернусь завтра утром, и ушел.
Дождь ослабевал, и я не слишком сильно вымок, возвращаясь к машине, но легче мне от этого не стало. Сомнений не было: я потерпел неудачу. Ашре и Парацельс практически ничего мне не открыли. У них имелись наготове вполне убедительные оправдания таких странностей, как ветеринарная лечебница и независимость от поставщиков животных. Фактически они объяснили мне все, кроме своей политики кремации тел погибших охотников — а тут я не смог на них давить. Да, наверное, они меня уже раскусили… У меня возникло не свойственное мне желание пустить в ход бластер и разнести и клинику, и офис, и все вокруг. А включив передатчик, я едва справился с искушением попросить инспектора вывести меня из этого дела и прислать взамен кого-нибудь более компетентного.
Но я этого не сделал, а повел себя так, как полагается хорошему спецагенту. На обратном пути в городок я начал докладывать, изложив все по порядку. Мне, по крайней мере, удалось выяснить, что в «Шэрон пойнте» установлен защитный экран, а это подскажет инспектору, что интуиция его не подвела.
Я-то в его интуиции не сомневался. Что-то в этом резервате было нехорошо. Ашре и Парацельс, каждый по-своему, напоминали мне людоедов. Чувствовалось, что они привыкли к вкусу крови. А громкий голос у меня в голове утверждал, что в резервате охотятся на генетически измененных людей. Неудивительно, что Парацельс выглядит таким больным. Ярость убивает в нем врача.
Поэтому я не стал просить инспектора вывести меня из дела. И поступил так, как мне полагалось поступить — вернулся в мотель и провел остаток дня, играя роль богача, которому не терпится отправиться на охоту. После ужина я рано отправился спать, желая получше отдохнуть, и попросил разбудить меня в шесть утра. А под вечерним душем сообщил на Базу о своих намерениях.
В середине ночи небо впервые за два дня прояснилось. Я выбрался в окно и отправился в резерват пешком.
Карабин и все прочее снаряжение богатого охотника я оставил в мотеле, решив, что теперь оно мне не понадобится. Я ведь киборг. У меня есть фонарик с узким лучом и набор электромагнитных отмычек. Я обладаю хорошим чувством направления. И не боюсь темноты.
А еще у меня был с собой амулет на счастье — старый отцовский охотничий нож, сбалансированный для метания (а это у меня получалось даже лучше, чем стрельба из винтовки) и с зазубренным вблизи рукоятки лезвием, так что им удобно резать, например, веревки. Я всегда прихватывал его с собой, отправляясь в охотничьи резерваты, и несколько раз он спасал мне жизнь. Им же я добивал несчастных животных, покалеченных капканом или неудачным выстрелом. Теперь он был спрятан на поясе под одеждой и немного прибавлял уверенности в себе.
Я шел в резерват, чтобы тайком взглянуть кое на что. Например, на ветеринарную лечебницу Парацельса или загоны для разведения животных.
До резервата я добрался примерно за час и присел на обочину, чтобы спланировать дальнейшие действия. Свет в бараках и офисном здании не горел, но на посадочной площадке возле ховеркрафтов ярко сиял розовый газоразрядный фонарь.
Я сразу решил пробраться в офисное здание. Подкравшись к нему в тени барака, я обогнул дом и оказался между черным входом и оградой. Там, примерно в том месте, где, предположительно, находилась ветеринарная лечебница, отыскалась подходящая дверь. Мне хотелось взглянуть на эту лечебницу. Что бы там ни говорил Ашре, она казалась мне отличным местом для создания «дичи». Я выключил языком передатчик — не хотелось снова нарваться на глушилку — и принялся открывать дверь, да так, чтобы не сработала сигнализация.