Куда бы ни попали путешественники, будь то посткатастрофическая Америка или царство женщин, везде одни и те же компьютеры да автомобили, хотя это еще большой вопрос, появились бы Норберт Винер или Генри Форд в Америке, которая так и осталась колонией Великобритании! Такие «мелочи» накапливаются от серии к серии, а в итоге и они, в свою очередь, помешали «Скользящим» стать таким же культовым сериалом, как «Вавилон-5» или «Star Trek».
Необходимо отметить еще одну тонкость. Если герои того же «Вавилона-5» действуют в далеком будущем, и потому при всем сопереживании мы все-таки находимся на некоторой эмоциональной дистанции, то в «Скользящих» ситуация сложнее. Персонажи — наши современники, а следовательно, каждый из нас мог бы оказаться на их месте. Эмоциональный контакт здесь сильнее, но он же сыграл с создателями злую шутку! В тот момент, когда герои перестают быть «глазами» зрителей и начинают вести себя не так, как мы уже привыкли, «не по правилам», возникает раздражение. Да и ведут они себя, мягко говоря, не очень… С какого-то момента они активно лезут со своим уставом во все попавшиеся по дороге чужие «монастыри». Но если в ранних сериях это приправлено юмором, пусть даже бесхитростным, то в дальнейшем подобные имперские амбиции могут порадовать разве что американского фаната, еще не вышедшего из младенческого возраста.
Впрочем, у сериала свои фанаты действительно есть — как раз в США и Великобритании. Уход из проекта Сабрины Ллойд и Джона Рис-Дэвиса расколол их ряды на два непримиримых лагеря.
Так что же, можно поставить на все 48 серий большое и тяжелое надгробие с надписью «Незабвенным скользящим от благодарных зрителей»? Отнюдь!
Сетевой террор поклонников оказался таким мощным, что у телевизионных коммерсантов от фантастики сдали нервы, и выроненную из слабеющих рук Fox эстафетную палочку принял канал научной фантастики Sci-Fi Channel. Это, во-первых. А во-вторых, продюсером новых 22 серий будет сам Квин Мэллори, то бишь Джерри О'Коннел, а помощь ему окажет Роберт Вайс. Капризной Уэйд в этих сериях не будет, ее место займет обнаруженный в одном из миров родной брат Мэллори — Колин, которого сыграет родной брат О'Коннела — Чарльз. Ну, а место роскошнейшего профессора Артуро, как мы знаем, заняла крутая Беккет.
Сумеют ли реаниматоры воссоздать неповторимый аромат первых серий? Или опять на фоне дешевых декораций герои станут декларировать дешевые истины? Увы, здесь нельзя утешаться расхожим «поживем — увидим». Нельзя дважды войти в один сериал. Впрочем, где не бывать чудесам, как в мире кино! Да к тому же еще фантастическом.
Константин БЕЛОРУЧЕВ, Константин ДАУРОВ
Экранизация
Станислав Ростоцкий
По ту сторону рассвета
В предыдущих номерах «Если» мы рассказали о кинематографической судьбе романов Г.Уэллса и Ж.Верна. Сегодня в рубрике «Экранизация» — произведения классика жанра Говарда Филипса Лавкрафта.
Лавкрафт, несомненно, один из самых загадочных писателей нашего века. Отшельник, неохотно выходивший из дома, всю свою жизнь, за исключением двух несчастливых лет, провел в родном городе Провиденсе (штат Род-Айленд). Интеллектуал и ученый, в совершенстве изучивший астрономию, литературу, философию, химию, психологию, лингвистику и древнюю историю. Автор более ста тысяч писем, отправленных в том числе таким корреспондентам, как Роберт Говард (создатель романов о Конане-варваре) и Роберт Блох (классик литературы ужасов, автор «Чучела белки», ставшего основой для сценария картины «Психо» Альфреда Хичкока). Наконец, самое главное — поэт и прозаик, описавший давно исчезнувшие миры, которые кажутся порой более реальными, чем окружающая действительность, и рассказавший о многих доисторических божествах. Создатель (или прилежный летописец?) целой мифологии, навеянной галлюцинациями Эдгара По и сказками «Тысячи и одной ночи», романами Артура Конана Дойла и французской декадентской поэзией, сухими научными трактатами и гримуарами — пособиями по черной магии. Таинственные имена лавкрафтовских героев и названия неведомых стран — Йог-Сотот, Азатот, Дагон, Гастур, Ньярлатотеп, Шуб-Нигуррат — вот уже долгое время служат источником вдохновения для современных фантастов. Говард Филипс Лавкрафт, проживший всего сорок семь лет, сумел заглянуть за грань Вечности.